его еще сильн?е и искусн?е. Не даромъ въ герб? его, ув?нчанномъ баронской короной, напоминавшей ему объ утерянномъ титул?, былъ на подков? стоящій барсъ, съ молотомъ въ одной лап? и съ жезломъ въ другой, а внизу девизъ гласилъ: Festina lente. Подкова для суев?рныхъ людей — символъ удачи, даже счастья въ жизни. Фленсбургъ, при всемъ своемъ ум?, при всей своей разумности въ обыденной жизни, былъ суев?ренъ. Этотъ гербъ прад?довъ краснор?чиво говорилъ его сердцу, предсказывалъ будто ему многое. Подкова, барсъ, молотъ, жезлъ, баронская корона и девизъ вм?щали въ себ? наглядно и ц?ль жизни Фленсбурга, и средства достиженія этой ц?ли. Но какъ вооруженный барсъ стоялъ на подков?, такъ и жизненная карьера Фленсбурга началась случайностью. Онъ не б?галъ за фортуной, она постучалась къ нему въ двери, когда ему было еще только 18 л?тъ, вдругъ позвала его за собой. И онъ пошелъ за ней и только осмотрительно и заботливо не упускалъ изъ виду пользоваться случаемъ, даже ц?лой ц?пью удивительно счастливыхъ случайностей.
18-ти-л?тній Фленсбургъ, въ исход? 1743 года, прі?халъ въ Берлинъ, ища средствъ къ существованію, и скоро уже собирался над?ть мундиръ солдата. Рекруты были нужны королю Фридриху.
Въ то же самое время въ Берлинъ прибыла принцесса Іоанна-Елизавета Ангальтъ-Цербстъ, съ дочерью Софіей-Фредерикой. Прибытіе ихъ ко двору прусскому обусловливалось необходимостью испросить денегъ, а равно и сов?товъ короля предъ роковымъ шагомъ, дальнимъ путемъ въ Россію, гд? красавица дочь должна была сд?латься супругой насл?дника русскаго престола.
Великій монархъ, проницательный и тонкій политикъ и мудрый правитель, самъ почти придумалъ это сватовство. На св?т? издавна на всякаго мудреца довольно простоты и прусскій король не могъ предвид?ть, ч?мъ станетъ со временемъ для него, для Россіи, для Еввопы, для міра, эта покровительствуемая имъ д?вушка, эта идеально красивая, умненькая, съ быстрымъ и огненнымъ взоромъ, но еще съ д?тскимъ личикомъ, 16-ти-л?тняя принцесса Софія-Августа-Фредерика.
Принцесса мать, женщина капризная и пустая, своенравная и упрямая въ мелочахъ и безхарактерная въ важныхъ случаяхъ, давно уже сердила короля своими сборами въ путь и отсрочками. И вотъ, наконецъ, король взялся за д?ло р?шительно, вызвалъ ее въ Берлинъ, надавалъ много сов?товъ, кром? того, не смотря на свою нев?роятную скаредность, далъ и денегъ. Наскоро собравъ принцесс? небольшую свиту, онъ подарилъ ей экипажи, конюховъ, курьера и снарядилъ въ дорогу подъ именемъ графини Рейнбекъ, съ приказомъ соблюдать строгое инкогнито до Риги, гд? встр?титъ ее камергеръ Нарышкинъ.
Въ эту, на скорую руку составленную, маленькую свиту попалъ охотникомъ юноша Фленсбургъ и вы?халъ съ принцессами въ Россію, въ качеств? чего-то въ род? пажа.
Могъ ли 18-ти-л?тній юноша, красивый, умный и честолюбивый, въ долгомъ пути по безконечнымъ сн?гамъ съ частыми и долгими остановками и бес?дами на постоялыхъ дворахъ, остаться безнаказанно равнодушнымъ спутникомъ 16-ти-л?тней красавицы принцессы. Не даромъ при вс?хъ маленькихъ дворахъ Германіи того времени юные красавцы пажи были героями многихъ романовъ, иногда и трагедій. И Фленсбургъ зналъ это…
Какъ ни безсмысленно и глупо это, но б?дный шлезвигскій юноша во время пути безумно влюбился въ юную принцессу — нев?сту царскую.
Ни об? принцессы, конечно, ни кто-либо изъ свиты не знали и не подозр?вали сердечной тайны юнаго пажа. Вс? равно полюбили юношу за его заботливую услужливость, тонкую любезность, въ которой сквозила кровь прад?довъ — рыцарей.
Въ этотъ долгій и трудный путь, въ часы однообразныхъ зимнихъ вечеровъ на привалахъ, гд?-нибудь въ глуши, иногда въ изб?, подъ гулъ и завыванье мятели на двор?, среди чуждаго народа и непонятнаго нар?чія, молодой Фленсбургъ былъ неоц?нимъ и незам?нимъ. Онъ разсказывалъ, п?лъ, см?шилъ, показывалъ фокусы…
Въ Москв?, посл? крещенія въ православіе принцессы Софіи, зат?мъ, посл? в?нчанія великой княжны Екатерины Алекс?евны съ насл?дникомъ престола, неосторожная, безпокойная и безтактная принцесса Елизавета была в?жливо выпровождена правительствомъ изъ Россіи. Надо было поневол? избавиться, въ лиц? ея, отъ усерднаго агента Фридриха и отъ множества сплетенъ, интригъ, которыя она создавала между двумя дворами.
Поневол?, съ досадой, съ горечью вы?хала Елизавета Цербстская изъ Москвы, простясь съ дочерью, чтобы никогда уже не свид?ться.
Вся свита принцессы двинулась за ней, исключая юноши Фленсбурга. Онъ одинъ былъ оставленъ при двор? насл?дника и оставленъ по вол? императрицы. Изъ всей свиты принцессы одинъ Фленсбургъ обратилъ вниманіе на себя и заслужилъ благорасположеніе Елизаветы Петровны. Онъ одинъ изъ всей «прі?зжей своры» не интриганствовалъ, не наушничалъ, держалъ себя съ достоинствомъ, полюбился насл?днику и снискалъ даже пріязнь и покровительство Шуваловыхъ, Бестужева… Ув?ряли, что онъ будто тоже служилъ кому-то ловкимъ соглядатаемъ, но ничто никогда не подтвердило этого…
Итакъ, Фленсбургъ остался въ Россіи, сд?лался равно любимцемъ и великаго князя, и великой княгини, и сталъ офицеромъ гвардіи.
Прошло изъ года въ годъ — десять л?тъ. И однажды 28-ми-л?тній Фленсбургъ, уже капитанъ пот?шнаго голштинскаго войска, былъ вдругъ арестованъ и высланъ изъ столицы.
Оказалось, что полуд?тская любовь 18-ти-л?тняго пажа, какъ ни была безсмысленна и самонад?янна, не прошла съ теченіемъ времени, при разнообразныхъ перем?нахъ въ его карьерр? и въ жизни. Это чувство въ мужчин?, въ тонкомъ придворномъ, въ усердномъ офицер? голштинскаго войска, только окр?пло и какъ бы руководило вс?мъ его существованіемъ.
Десять л?тъ Фленсбургъ считался лишь преданнымъ рабомъ великой княгини и великаго князя и ни разу не изм?нилъ себ?, ни разу не проговорился ей, что его сердце было порабощено еще принцессой Софіей.
Но, наконецъ, однажды, въ пору разныхъ несогласій, ссоръ и семейныхъ недоразум?ній при маломъ двор? въ Ораніенбаум?, голштинскій капитанъ оказался вдругъ однимъ изъ д?ятельныхъ интригановъ между мужемъ и женой… Екатерина Алекс?евна открыла это случайно и пригрозилась довести до св?д?нія самой государыни. Интриганъ тотчасъ сознался самъ во всемъ, объяснилъ все безумнымъ, давнишнимъ чувствомъ и ревностью и, почти рыдая, упалъ къ ногамъ великой княгини.
Но чувство б?днаго шлезвигскаго дворянина, прежняго пажа, понемногу вышедшаго кой-какъ въ люди, показалось великой княгин? только крайне оскорбительнымъ. Она захот?ла немедленно избавиться отъ присутствія при двор? этого безумца и доложила обо всемъ императриц?, прося перевести Фленсбурга куда либо, давъ назначеніе по служб?… Но императрица приняла все горячо къ сердцу и Фленсбургъ былъ арестованъ, разжалованъ и сосланъ въ Угличъ.
Великій князь назвалъ все клеветой и искренно пожал?лъ забавнаго пот?шника своего голштинскаго войска.
Прошло еще много л?тъ. Скончалась императрица и чрезъ дв? нед?ли по восшествіи на престолъ, Петръ ?еодоровичъ, хорошо помнившій вс?хъ своихъ, вернулъ Фленсбурга изъ ссылки, возвратилъ ему чины, подарилъ триста душъ и назначилъ адьютантомъ-переводчикомъ къ прі?хавшему дяд?.
И вотъ, при двор? новаго императора, снова появился капитанъ голштинскаго войска, правая рука и любимецъ дяди государя… и зл?йшій, непримирим?йшій врагъ государыни. Долгол?тнюю страсть зам?нила въ ссылк? долгол?тняя ненависть.
XI
Когда Шепелевъ, уже часовъ въ шесть утра, вернулся въ домъ принца съ слесаремъ, вооруженнымъ инструментами, то Державинъ былъ уже см?ненъ и на часахъ стояли незнакомые ему рядовые семеновскаго полка. Онъ вел?лъ первому попавшемуся челов?ку доложить о слесар?, а самъ, захвативъ свое ружье, собрался домой.
Лакей вернулся и, пропустивъ мастероваго, вскор? выскочилъ снова изъ дворца принца и догналъ на площади вышедшаго уже Шепелева.
— Эй, батюшка. Васъ! васъ надо! кричалъ онъ догоняя, — вы тутъ ночью караулили-то?
— Я. A что?..
