Квасова страннымъ взглядомъ, какъ будто удивился этимъ словамъ, которыхъ онъ не ожидалъ отъ лейбъ- компанца.
Будбергъ предупредилъ пріятеля, что Квасовъ за посл?днее время удивительно обучился фехтованію и что если бы Фленсбургу пришлось драться съ лейбъ-компанцемъ, то, пожалуй бы, д?ло окончилось скверно. Будбергъ отлично помнилъ, какъ Квасовъ на смотру у государя въ одну минуту вышибъ у него шпагу изъ рукъ.
Выбравъ удобное м?сто, противники сняли сюртуки и камзолы и получили отъ Квасова по шпаг?. Фленсбургъ огляд?лъ свою блестящую и славно отточенную и ухмыльнулся. Шепелевъ перекрестился три раза на сіявшій гд?-то вдали золотой крестъ церковный. Противники стали другъ противъ друга и скрестили шпаги.
Лицо Шепелева покрылось яркимъ, но неестественнымъ румянцемъ, а губы сжались въ судорожную и горькую улыбку. Лицо его будто говорило:
«Я знаю и понимаю всю эту подстроенную комедію. Ну, и пускай! Убивайте!..»
Прошло н?сколько мгновеній, и ни одинъ изъ противниковъ не тронулъ другого.
Шепелевъ напрягалъ вс? силы разума, всю силу руки. Ему самому казалось, что онъ будто бы въ виду опасности ловч?е, искусн?е держитъ шпагу.
Фленсбургъ, съ своей стороны, будто наоборотъ, зная, что все въ его рукахъ, что когда захочетъ онъ. тогда и нанесетъ смертельный ударъ, выжидалъ и не сп?шилъ. Но кром? этого было и н?что неожиданное!.. Странно изм?нившееся лицо лейбъ-компанца, стоявшаго за его противникомъ, тоже съ обнаженной шпагой, м?шало ему д?йствовать, смущало его. Это лицо стало совершенно другимъ. Черты лица Квасова страшно изм?нились въ одно мгновеніе, и онъ не смотр?лъ на Будберга, стоявшаго тоже съ обнаженной шпагой. Едва только шпаги засверкали на солнц?, какъ Квасовъ съ помутившимися отъ злобы глазами, похожій на какого-то голоднаго волка, водилъ ими за вс?ми движеніями не Будберга, а его, Фленсбурга, и сл?дилъ за кончикомъ его шпаги, въ поз?, которая говорила, что каждое мгновеніе онъ готовъ ринуться, даже вопреки правиламъ, — на помощь племяннику. Эта фигура Квасова, и это лицо съ судорожно изм?нившимися чертами, и эти кровью налитые глаза, упорно впивавшіеся въ Фленсбурга, м?шали ему, и онъ чувствовалъ, что н?что очень похожее на робость начинаетъ вкрадываться въ его сердце.
Сжавъ зубы, онъ крикнулъ что-то по-н?мецки Будбергу. Квасовъ былъ до такой степени на чеку, что даже вздрогнулъ отъ непонятнаго н?мецкаго слова. Шепелевъ тоже не понялъ. Въ его положеніи, полусознательномъ. было не до того. Онъ зам?тилъ только, что секундантъ противника бол?е приблизился, бол?е надвинулся впередъ и не спускаетъ уже глазъ съ Квасова. Если бы Шепелевъ въ эту минуту бол?е влад?лъ собой, то онъ увид?лъ бы, что не только Фленсбургъ смущенъ, но Будбергь бл?дн?етъ все бол?е и бол?е и, надвигаясь впередъ позади пріятеля, держитъ шпагу въ дрожащей рук?.
Наконецъ, шпага Фленсбурга зазвен?ла, какъ-то свиснула, блеснула съ боку. Шепелевъ вскрикнулъ, отступилъ, и кровь фонтаномъ брызнула у него изъ плеча… Но Фленсбургъ нал?залъ… И Шепелевъ, не видя уже ничего передъ собой, ожидалъ другого и посл?дняго удара!!.. И въ тотъ же мигъ, какое-то страшное, адское ощущеніе холода въ груди заставило его дико вскрикнуть и опрокинуться навзничь… Фленсбургъ новымъ ударомъ поразилъ его не далеко отъ первой раны, но уже въ грудь. И въ то мгновеніе, когда Шепелевъ упалъ, Фленсбургъ бросился на него съ опущенной шпагой, чтобы поразить еще разъ уже лежащаго на земл?. Шпага его, в?рно направленная въ сердце, вдругъ уперлась въ образокъ на груди юноши, согнулась, скользнула, зазвен?ла и вонзилась въ землю около головы.
Но въ то же мгновеніи кто-то зарев?лъ:
— Мерзавецъ! лежащаго!
И Фленсбургъ увид?лъ передъ собою другую шпагу, а за ней не челов?ка, а разъяренное животное съ глазами, налитыми кровью. Ему надо было защищаться! Этотъ зв?рь нал?залъ на него, грозя пронзить ежеминутно.
— Будбергъ! Будбергъ! вскрикнулъ онъ отчаянно, понявъ сразу, что можетъ произойти.
Будбергъ бросился мгновенно на Квасова съ поднятой шпагой и что-то кричалъ ему.
Квасовъ ловко отскочилъ вл?во, но въ то же время со стороны снова напалъ на одного Фленсбурга, и снова тотчасъ явились передъ нимъ об? шпаги. Но въ одно мгновеніе одна изъ нихъ зазвен?ла и полет?ла подъ ноги Фленсбурга. Обезоруженный Будбергъ ахнулъ… Онъ не могъ даже поднять своей шпаги, такъ какъ отчаянно защищающійся пріятель наступилъ на нее ногой.
— Я усталъ! это не честно! Нельзя! кричалъ Фленсбургъ, парируя быстрые и сильные удары противника.
Но лейбъ-компанецъ давно лишился, казалось, вс?хъ чувствъ и жилъ только глазами и только рукой. Шпаги такъ взвизгивали, сверкая на солнц?, что у потерявшагося Будберга при вид? ихъ рябило въ глазахъ.
Но вдругъ раздался дикій и ужасный вопль. Шпага Квасова была въ груди Фленсбурга и вышла насквозь за спиной. Мгновенно онъ вырвалъ ее и, казалось, собирался снова вонзить. Но Фленсбургъ, обливаясь потоками крови, тяжело и грузно грянулся о землю. Ужасные стоны его огласили пустырь.
Квасовъ вдругъ он?м?лъ застылъ на м?ст?, не спуская глазъ съ упавшаго противника, рука его, державшая шпагу, съ которой текла кровь, дрожала… Онъ тяжело дышалъ и прошепталъ:
— Царица небесная! Прости и помилуй!
Будбергъ бросился съ товарищу, сталъ подымать его, повторяя безсмысленно какія-то н?мецкія слова. Но Фленсбургъ отв?чалъ только страшными стонами.
Въ н?сколькихъ шагахъ отъ него, пришедшій въ себя Шепелевъ приподнялся и сид?лъ на земл?. И, кром? полнаго изумленія, ничего не было на лиц? его. Наконецъ, онъ будто понялъ вдругъ все совершившееся, поднялъ руку, чтобы перекреститься, но отъ боли рука только тронула лобъ и упала.
Фленсбургъ, мотая головой изъ стороны въ сторону, прижимая об? руки къ груди, судорожно дергался на земл? и стоналъ. Вдругъ онъ повернулъ лицо къ Будбергу, будто хот?лъ что-то выговорить, но кровь хлынула горломъ… Онъ задохнулся, захрип?лъ и, какъ-то потянувшись, замеръ недвижно… Будбергъ подложилъ ладонь подъ голову товарища и, стоя около него на кол?няхъ, шепталъ что-то по н?мецки, какъ будто молитву.
Квасовъ, будто придя въ себя, обернулся съ племянику, увид?лъ его сидящимъ и перекрестился.
— Ну, вотъ онъ! Господь на небеси! Не даромъ я поучился фридриховскимъ артикуламъ. Можешь встать? Будешь живъ? Какъ сдается?
— Не знаю, шепнулъ чуть слышно Шепелевъ. — Что онъ?..
И юноша показалъ глазами на недвижно протянувшагося на земл? Фленсбурга.
— Тамъ ничего, порося, тамъ готово! Царство небесное, если, по гр?хамъ, пустятъ!
Въ это мгновеніе Фленсбурга сильно передернуло всего. Ноги, уже протянутыя, дернуло еще н?сколько разъ. Но это было посл?днее движеніе, и на земл? замеръ уже не челов?къ, а трупъ…
XXIV
Дня три, конечно, только и было р?чи въ Петербург?, что о поединк? двухъ офицеровъ. Вся исторія разсказывалась на разные лады, съ разными подробностями. Не смотря на то, что все д?ло было хитро придумано Маргаритой и дорого поплатившимся Фленсбургомъ, а поединокъ состоялся, повидимому, всл?дствіе драки офицеровъ на плацу, но, т?мъ не мен?е, какъ часто бываетъ, истина не укрылась отъ общественнаго мн?нія.
Весь городъ, если не зналъ, то понялъ, что вся исторія произошла изъ-за Маргариты. Теперь уже вс? въ город? знали, въ какихъ отношеніяхъ она къ юнош?, произведенному ею же въ одинъ м?сяцъ изъ солдатъ въ офицеры. Только одного никто не могъ понять, какую роль играла Маргарита въ этомъ поединк?. Конечно, никто не могъ догадаться, что она упросила Фленсбурга избавить ее отъ юноши. Вс? говорили, что Фленсбургъ изъ ревности захот?лъ уничтожить счастливаго соперника и поплатился самъ.
Во всякомъ случа?, огласка, которой боялась Маргарита, вышла полная, и если былъ челов?къ,
