избитъ!!..
И при тускломъ св?т? нагор?вшей св?чи, близь самовара, Шепелевъ и Василекъ увидали суровое коричневое лицо лейбъ-компанца, мокрое отъ слезъ. Василекъ бросилась и обняла друга. Шепелевъ, черезъ силу, тоже приподнялся и протянулъ руки къ дяд?.
— Второй разъ завылъ по бабьи! шепнулъ Квасовъ въ его объятіяхъ. — Первый разъ, передъ р?зней по заморски… И вотъ опять…
XXIX
Въ Ораніенбаум? д?лались большія приготовленія въ празднованію дня Петра и Павла — дня имянинъ императора и насл?дника престола. Предполагался фейерверкъ, иллюминація всего м?стечка и, наконецъ, концертъ, въ которомъ долженъ былъ участвовать самъ государь, недурно игравшій на скрипк?. Все должно было закончиться баломъ, на который уже разосланы были приглашенія вс?мъ лицамъ, им?ющимъ на то право.
По поводу этого бала въ Петербург? уже шелъ смутный говоръ. Говорили, что императрица, находящаяся въ Петергоф?, почти въ заключеніи, обставленная часовыми и шпіонами, не будетъ приглашена на праздникъ и имянины мужа и сына, и что Панинъ одинъ привезетъ насл?дника. Къ этому прибавляли нев?роятный слухъ, что принимать, въ качеств? хозяйки на празднеств?, будетъ графиня Скабронская.
Государь на время бросилъ экзерциціи и смотры и съ увлеченіемъ принялся разучивать свою партитуру квартета, въ которомъ долженъ былъ участвовать.
Въ Петр? ?едорович? была положительно жилка артиста, и не было только выдержки и прилежанія. Въ музык? онъ могъ бы достигнуть изв?стнаго совершенства, если бы усидчиво занялся. Но онъ всегда бросался на музыку случайно, временно, мимолетно, предавался ей запоемъ и потомъ снова бросалъ на н?сколько м?сяцевъ, иногда на ц?лый годъ.
Однажды, будучи еще насл?дникомъ престола, онъ самъ и Елизавета Петровна, по его просьб?, розыскивали для него по всей Европ? купить самую лучшую скрипку. Посл? многихъ хлопотъ, переписки и крупной суммы, об?щанной за первую скрипку въ мір?, была найдена такая въ Венеціи. Говорили, что скрипк? 200 л?тъ, что она диво дивное, чуть не сама играетъ и поетъ, какъ живой челов?къ. Такъ, по крайней м?р?, описалъ ее, въ донесеніи государын? россійской, посолъ при венеціанскомъ дож?. Но, когда скрипка достигла Ораніенбаума, Петръ ?едоровичъ и не взглянулъ на нее. Въ это время онъ муштровалъ своихъ голштинцевъ и выдумывалъ какое-то построеніе для атаки, которое будто бы когда-то любилъ и предпочиталъ македонскій царь Филиппъ, отецъ знаменитаго Александра.
Теперь государь бросилъ вс? свои заботы въ сторону, о войн? и приготовленіяхъ не см?лъ никто и заикаться. Государственный секретарь не см?лъ появляться съ докладами, какъ бы они важны ни были. Даже съ Маргаритой государь пересталъ бес?довать и болтать, какъ прежде, по ц?лымъ часамъ. Онъ сид?лъ за скрипкой, едва усп?валъ позавтракать или пооб?дать и снова садился за пюпитръ съ нотами и снова разучивалъ квартетъ.
Однажды утромъ, недовольный своей игрой, онъ, въ припадк? гн?ва, схватилъ скрипку и, ударивъ ею о пюпитръ, сломалъ его, и скрипка, конечно, разлет?лась на десятки кусковъ. Черезъ минуту Петръ ?едоровичъ опомнился и понялъ, что самъ себя погубилъ, что къ скрипк? этой онъ все-таки привыкъ и на новой окончательно не могъ бы играть. Тогда все, что только было въ Ораніенбаум? придворныхъ, офицеровъ, адьютантовъ, — было послано въ Петербургъ въ одинъ день розыскать скрипку такого же разм?ра, какъ разбитая. Даже принца Жоржа чуть-чуть не заставилъ государь тоже ?хать и розыскивать по столиц? инструментъ.
Въ числ? лицъ, посланныхъ на поиски, былъ Будбергь, который теперь зам?нилъ убитаго пріятеля въ должности адьютанта принца. Будбергу посчастливилось: онъ тотчасъ же, по прі?зд? въ столицу, отыскалъ н?мца музыканта, у котораго была ц?лая коллекція скрипокъ. Одну изъ нихъ, очень дорогую, съ которой бы н?мецъ никогда не р?шился разстаться, какъ съ другомъ или любимымъ д?тищемъ, онъ, конечно пожертвовалъ для государя съ удовольствіемъ.
Когда Будбергъ у подъ?зда дворца принца садился съ инструментомъ въ бричку, запряженную тройкой ямскихъ, чтобы скакать въ Ораніенбаумъ, къ дворцу подъ?халъ на извощик? и подошелъ къ бричк? незнакомый ему офицеръ, толстый, громадный, на короткихъ ногахъ.
Будбергу показалось, что онъ гд?-то видалъ это чудовище и прежде. Но вспомнить его фамилію онъ не могъ.
Неуклюжій и огромный офицеръ былъ Василій Игнатьевичъ Шванвичъ.
Угрюмо, не называя себя, онъ, молча, передалъ Будбергу письмо и записку. Зат?мъ тотчасъ с?лъ на извощика обратно и у?халъ. Большое письмо было на имя его императорскаго величества съ обозначеніемъ, что содержитъ государственную тайну. Записка была для Будберга, и въ ней незнакомая личность говорила офицеру, что письмо императору заключаетъ въ себ? открытіе самаго страшнаго заговора противъ правительства. Одинъ изъ участниковъ, именно преображенскій офицеръ Баскаковъ беретъ на себя адское нам?реніе убить государя. A если же Будбергъ или даже самъ государь не пов?рятъ неизв?стному доносчику, то могутъ, арестовавъ офицера Пассека, немедленно найти при немъ вс? данныя, вс? списки участниковъ, даже документы, обличающіе все и вс?хъ.
Будбергъ былъ пораженъ, прочитавъ записку. Въ ней было сказано, что она есть краткое изложеніе того же, что въ подробностяхъ сказано въ письм? къ императору.
Будбергъ и многіе другіе н?мцы офицеры такъ мало обращали вниманія на все, что не касалось ихъ маленькаго честолюбиваго мірка, что они не знали, не подозр?вали даже того, что было изв?стно въ любомъ кабак?, въ любомъ трактир?, чуть не на улиц?. Весь Петербургъ за посл?дніе дни чуялъ что-то. Всякій, отъ вельможи до простолюдина, зналъ нав?рное, что какъ только будетъ государь въ отсутствіи изъ столицы и начнется датская война, то зд?сь произойдетъ событіе, посл? котораго будетъ малол?тній императоръ и правительница, или регентъ.
Будбергъ поскакалъ еще шибче въ Ораніенбаумъ, везя скрипку и доносъ. Только по дорог? вспомнилъ онъ, что сд?лалъ глупость, не арестовавъ незнакомаго неуклюжаго офицера и потерялъ сл?ды, по которымъ можно было бы, въ случа? нужды, узнать многое другое. Въ случа? правдивости доноса государю и наградить не кого будетъ.
Вечеромъ Будбергъ былъ въ Ораніенбаум?, передалъ лично государю инструментъ, и Петръ ?едоровичъ былъ въ восторг?. Скрипка оказалась еще лучше, еще удобн?е его собственной.
Письмо, заключающее въ себ? государственную тайну, Будбергъ побоялся передать лично, такъ какъ онъ, подобно многимъ, боялся внезапныхъ и непонятныхъ вспышекъ государя. Съ Петромъ ?едоровичемъ было легче, ч?мъ съ к?мъ-либо, нажить себ? б?ду, разсердить, угождая ему, или возбудить сильный гн?въ исполненіемъ долга, иногда даже исполненіемъ его собственнаго приказанія.
Будбергъ передалъ письмо принцу. Жоржъ, выслушавъ все то, что могъ разсказать Будбергъ, и прочитавъ, конечно, записку на имя офицера, тотчасъ же взялъ пакетъ и направился на половину, занимаемую государемъ. На дорог? ему попался Нарцисъ, говорившій очень порядочно по-н?мецки.
На вопросъ, что д?лаетъ государь, негръ отв?чалъ:
— Пилитъ.
— Какъ пилитъ? воскликнулъ Жоржъ. — Кого пилитъ?
— Скрипку, отозвался Нарцисъ, оскаливая свои громадные собачьи зубы.
— Какъ ты см?ешь такъ говорить! невольно зам?тилъ Жоржъ.
— Это не я говорю, онъ самъ всегда это говоритъ.
— Ну, пошелъ, доложи государю, что мн? нужно его вид?ть.
— Не приказалъ, отв?чалъ Нарцисъ:- ни за что не пойду, онъ меня убьетъ. Сказалъ: никого не пускать, сказалъ, если будетъ потопъ, св?топредставленіе, то и тогда не пускать!
Жоржъ вытаращилъ глаза.
— Ей-Богу, ваше высочество, это такъ онъ самъ сказалъ: потопъ будетъ, то и тогда не см?й м?шать.
