Шепелевъ двинулся, но не въ залу, а назадъ, и вымолимъ голосомъ отчасти слабымъ отъ бол?зни:
— Идите, графиня, за мною!
И Маргарита повиновалась быстро и почти безотчетно. Она смутно понимала только, что они двигаются въ противоположную сторону отъ той пропасти, въ которую она была уже готова пасть. A куда ведетъ онъ ее, все равно. Если даже онъ пришелъ исполнить ту угрозу, которую когда-то среди безумныхъ ласкъ, постоянно ей повторялъ! Если онъ хочетъ просто зар?зать ее на подъ?зд? дворца или въ садахъ, окружающихъ дворецъ?
Въ эту минуту гордой и самолюбивой красавиц?, царившей въ придворномъ кружк? этого дворца, казалось, что позоръ среди валы хуже смерти въ глуши дворцоваго сада.
Сд?лавъ н?сколько шаговъ, Шепелевъ вымолвилъ:
— Гд? ваша горница? Проведите меня туда и не бойтесь. Я вамъ простилъ. Я не для мести зд?сь. Я исполняю святой долгъ в?рноподданнаго, многимъ лично обязаннаго особ? государя. Хотя и ради вашей прихоти, но онъ все-таки сд?лалъ мн? много добра, и я зд?сь ради него. Я усталъ, едва стою на ногахъ, я недавно началъ вставать съ постели, про?хался… Дайте мн? с?сть!
И Шепелевъ вдругъ тяжело опустился среди прихожей на первую попавшуюся скамью. Маргарита стала надъ нимъ, скрестивъ руки, и вдругъ странное чувство шевельнулось на душ? ея и странная мысль ясно и глубоко сказалась въ голов?.
— «Если бъ я была другая женщина, какъ бы я любила тебя»!
Много перечувствовала Маргарита въ эти минуты! Р?зкій переходъ отъ уб?жденія, что юноша пришелъ губить ее, къ изв?стію, что онъ простилъ ей все и, больной, явился по чувству долга и любви къ государю, — заставило встрепенуться ея сердце.
Черезъ мгновеніе Шепелевъ снова поднялся и тихо двинулся за графиней, которая вела его въ свои комнаты.
Шепелевъ объяснилъ Маргарит?, что онъ долженъ сообщить ей ужасную в?сть о громадномъ, правильно организованномъ заговор? противъ государя, во глав? котораго находятся ближайшіе къ нему вельможи. Тотъ, который душа этого заговора, теперь, быть можетъ, въ зал? сидитъ около государя.
Юноша передалъ графин? большой листъ бумаги, исписанный кругомъ, полученный имъ отъ Квасова и перешедшій, быть можетъ, черезъ н?сколько рукъ. Это былъ доносъ, въ которомъ повторялось почти то же самое, что было въ письм? Шванвича, поданномъ Будбергу, и упоминались братья Орловы, братья Всеволожскіе, Тепловъ и другіе, какъ главные заговорщики; упоминался Баскаковъ, какъ будущій цареубійца, упоминался Пассекъ, въ рукахъ котораго найдутся вс? доказательства…
Маргарита не даромъ была въ лагер? голштинцевъ, не даромъ была близкимъ лицомъ теперь ко двору и государю. Это обстоятельство уже какъ будто обязывало ее ничего не знать и не в?дать, что в?далъ или, по крайней м?р?, чуялъ, всякій петербургскій м?щанинъ.
Маргарита была на столько поражена, что н?сколько времени не могла прійти въ себя.
— О, какъ вы отплачиваете мн?! воскликнула она, наконецъ. — И за то, что я заставила васъ выстрадать, вы даете мн? средство сразу достигнуть той ц?ли, которая была все-таки еще далека. Теперь, передавъ въ руки государя эту бумагу, которую принесли вы мн?, я спасаю его. Онъ обязанъ мн? своею жизнью, своимъ царствованіемъ. Поймите, что вы даете въ мои руки. Вм?сто того, чтобы повергнуть, вы еще бол?е возносите меня!
— Не въ этомъ д?ло, графиня! отозвался Шепелевъ. — Не вамъ я хочу помогать, для достиженія великаго званія однодневной или м?сячной фаворитки. Мн? все равно, выиграете-ли вы отъ этого или потеряете. Мое д?ло обязать васъ клятвой сегодня же передать это государю. Меня можете не называть. Мн? не награда, не чинъ или крестъ нужны! Я на дняхъ выхожу въ отставку и у?зжаю къ матери…
Шепелевъ запнулся и выговорилъ страннымъ голосомъ:
— Съ нев?стой!
Маргарита на это посл?днее слово хот?ла что-то сказать, но слова показались ей неум?стны, невозможны съ ея стороны, и она промолчала. Шепелевъ поднялся и взялъ шляпу, собираясь выйти и у?хать. Маргарита подняла руку, протянула ее къ нему.
— Погодите, быстро вымолвила она:- вы нав?рно у?зжаете изъ Петербурга?
— Да.
— Быть можетъ, вы никогда, или Богъ в?сть когда, вернетесь въ Петербургъ. Быть можетъ, я долго не увижу васъ. Исполните мою посл?днюю просьбу, которая прежде была бы шуткой, а теперь… Теперь я не знаю, что это такое!.. Но теперь я хочу этого, я умоляю объ этомъ…
— Что прикажете! холодно и все-таки слабымъ голосомъ отозвался Шепелевъ.
— Дайте мн? на прощаніе, въ посл?дній разъ… поц?ловать вашу руку! прошептала Маргарита.
Шепелевъ удивленно раскрылъ глаза и не понималъ. Сто разъ д?лала это Маргарита, но при иныхъ условіяхъ, въ иныя минуты. Теперь то же самое казалось ему какой-то неум?стной зат?ей.
— Извольте! тихо произнесъ онъ и протянулъ руку.
Маргарита схватила ее, прижала въ губамъ, прижала къ лицу. И вдругъ она упала передъ нимъ на кол?ни и зарыдала такъ громко, что посторонніе свид?тели изъ сос?днихъ комнатъ могли услышать это рыданіе. Кто-нибудь могъ приб?жать, увид?ть ее въ ногахъ офицера и точно также погубить, сд?лать то же, чего боялась она отъ Шепелева за полчаса назадъ.
— Прости меня! едва слышно, прерывая рыданіями, повторяла Маргарита.
Тутъ только юноша понялъ, какое значеніе было для нея въ этомъ поц?лу? въ посл?днюю минуту передъ разлукою.
Шепелевъ освободилъ руку, всю покрытую слезами и, не смотря на слабость, которую чувствовалъ, двинулся быстрыми шагами. Въ какомъ-то опьяненіи горя, отчаянія и воспоминаній прошлыхъ дней любви, которыя т?снились теперь въ его воображеніи, онъ быстро, какъ бы безъ оглядки вышелъ вс? этого дворца.
Очутившись въ т?нистомъ саду, подъ чистымъ зв?зднымъ куполомъ неба, онъ, обезсил?въ, упалъ на скамейку, попавшуюся на дорог?, прошепталъ, почти теряя сознаніе:
— Маргарита! Маргарита! Когда я забуду тебя!?.
XXXII
Маргарита осталась одна, на кол?няхъ, среди комнаты, и н?сколько мгновеній не подымалась. Она не видала, но слышала быстро удалявшіеся шаги Шепелева. Слезы все еще тихо лились на руки, которыми она закрыла лицо, когда Шепелевъ отнялъ свою руку.
Но Маргарита почувствовала себя теперь лучше, спокойн?е, счастлив?е, будто тяжелое бремя спало съ души. Онъ сказалъ, что прощаетъ ее, простилъ, и голосъ его звучалъ искренностью! Онъ живъ, женится, но, кажется, что еще любитъ ее. И Маргарита поднялась на ноги, перекрестилась на свой ладъ, т. е. по католически, и тотчасъ вспомнила, какъ уже давно не случалось ей креститься. Она даже и не знала, когда это было. Она помнила, что на похоронахъ мужа ни разу не ос?нила себя крестнымъ знаменіемъ.
И въ эту минуту Маргарита поклялась сама себ?, что если судьба допуститъ ее куда-либо до той высоты общественнаго положенія, о которой она мечтаетъ и къ которой теперь уже близится, — непрем?нно поквитаться съ Шепелевымъ. Она дастъ ему все, что только будетъ въ ея власти. И высокое положеніе, и состояніе. Но только одного никогда нельзя будетъ сд?лать — дозволить ему пребываніе въ столиц?. Ихъ обоихъ ст?снитъ это…
Маргарита быстро отерла лицо и хот?ла уже, взявъ бумагу, идти въ залу, но остановилась. Оно посмотр?ла на себя въ зеркало и увидала, что съ такимъ лицомъ невозможно показаться въ ярко осв?щенную горницу. Сл?ды тревоги, сл?ды слезъ, обильныхъ и горькихъ, были такъ явны, что вс? гости тотчасъ же зам?тили бы ихъ. Лицо ея было красно, прическа разстроена, такъ какъ она въ порыв? прижималась головой къ рук? Шепелева. Обшлагъ его рукава унесъ половину пудры съ головы. Маргарита стала звать Лотхенъ, но н?мки не было. Она быстро прошла въ остальныя горницы отведеннаго ей аппартамента. Лотхенъ не было. Она вышла, встр?тила двухъ камеръ-лакеевъ и послала ихъ скор?й
