образомъ, онъ м?нялъ м?ста служенія, и все д?тство маленькаго Гаврилы прошло въ путешествіяхъ и передвиженіяхъ. Сначала отецъ перешелъ на службу изъ Казани въ Яранскъ, но и тамъ не очень повезло ему, и перешелъ въ Ставрополь. Зд?сь прожилъ онъ еще довольно долго, но зат?мъ былъ зачисленъ въ Пензенскій п?хотный полкъ и долженъ былъ снова перебираться на жительство въ Оренбургъ.
Тутъ надо было уже подумать о томъ, чтобы учить грамот?, а зат?мъ и разнымъ наукамъ девятил?тняго мальчика. Въ Оренбург? только и былъ одинъ челов?къ, способный обучать наукамъ, н?мецъ, н?кто Іосифъ Роза. Не смотря на такую н?жную и поэтическую фамилію, н?мецъ этотъ былъ преступникъ, сосланный за убійство въ каторгу и зат?мъ водворенный въ Оренбург?. Каторжникъ, конечно, не изъ любви къ наук? и педагогіи завелъ у себя въ дом? маленькую школу, и хотя говорилось, что онъ обучаетъ разнымъ наукамъ, но, въ сущности бывшій каторжникъ зналъ только хорошо свой собственный языкъ. Мальчикъ Державинъ, вм?ст? съ прочими товарищами, поневол? отлично выучился этому языку, но возненавид?лъ учителя, который варварски наказывалъ своихъ учениковъ; возненавид?лъ онъ и языкъ н?мецкій, не предугадывая, что въ будущемъ знаніе этого языка повліяетъ на все его существованіе и на всю его жизненную карьеру.
Вскор?, однако, одиннадцатил?тній Державинъ не могъ даже учиться и у Розы, по недостатку средствъ. Отецъ его, давно страдавшій чахоткой, наконецъ, умеръ и вдова съ мальчикомъ остались чуть не на улиц?. Они были дворяне и могли доказать это дворянство документами, могли доказать, что предокъ ихъ Романъ, по прозвищу Держава, былъ когда-то мурзою въ Золотой орд? и и влад?лъ большимъ количествомъ земли и большими стадами барановъ. Теперь-же у вдовы ?еклы Андреевны Державиной было всего шестьдесятъ душъ крестьянъ, но не только въ разныхъ у?здахъ, но даже въ разныхъ губерніяхъ. Доходъ, который изр?дка получался съ им?нія, былъ такъ малъ, что на него нельзя было даже про?хать въ свои влад?нія, чтобы лично собрать съ своихъ подданныхъ законную дань. Посл? смерти отца оказался долгъ, который вдова ни коимъ образомъ не могла уплатить; долгъ этотъ былъ пятнадцать рублей ассигнаціями.
Кое-какъ устроивши свои маленькія д?ла, Державина пере?хала въ свою родную Казань. ?екла Андреевна, полуграмотная женщина, высоко ц?нила образованіе была сама любознательна и отъ природы умна. И вс? ея помыслы и мечтанія о сын? сосредоточивались на томъ, чтобы сынъ обучился всему, чему только можно обучиться. Когда-то въ Оренбург? она, почти противъ воли мужа, посылала любимца къ Роз?, и когда мальчуганъ жаловался и плакалъ отъ побоевъ учителя, молодая женщина ут?шала его, что наука даромъ не дается.
— Всякаго учили и били, говорила она, — но битье до свадьбы заживетъ, а ученіе-то останется.
Вскор? посл? ихъ переселенія въ Казань, въ родномъ город?, къ великому восторгу очень немногихъ лицъ, а въ томъ числ? и на счастье Державиной, вдругъ открылась гимназія. Разум?ется, пятнадцатил?тній Гаврила поступилъ въ нее однимъ изъ первыхъ, а вскор? онъ былъ однимъ изъ первыхъ учениковъ.
Зд?сь въ первый разъ принесло свои плоды ученье у каторжника Розы. Когда пришлось во вновь открытой гимназіи пополнять комплектъ учителей, то преподавателемъ н?мецкаго языка былъ взятъ сосланный въ Казань н?мецкій пасторъ Гельтергофъ.
Старикъ н?мецъ и пятнадцатил?тній мальчикъ тотчасъ подружились. Пасторъ полюбилъ Державина за то, что могъ съ нимъ совершенно свободно болтать на своемъ родномъ язык?, мальчикъ полюбилъ н?мца и привязался къ нему отчасти изъ жалости. Сосланный въ Казань пасторъ былъ преступникъ особаго рода. Гельтергофъ отправился въ ссылку за то, что сказалъ начальству какое-то н?мецкое слово вм?сто русскаго. Слово это, на его б?ду, звучавшее отлично по-н?мецки, оказалось браннымъ словомъ по-русски. При гоненіи н?мцевъ въ царствованіе императрицы Елизаветы этого было достаточно, чтобы улет?ть за тридевять земель, и б?дный Гельтергофъ съ быстротой молніи изъ окрестностей Петербурга перелет?лъ въ Казань. Поэтому открытіе гимназіи и м?сто учителя спасло его не только отъ нищеты, но даже отъ голодной смерти. Державинъ не только искренно привязался къ ссыльному учителю, который былъ такъ мало похожъ на его прежняго, ссыльнаго-же учителя; но кром? того мальчикъ, любимый товарищами, всячески защищалъ отъ нихъ добраго н?мца — учителя. Вскор? онъ даже добился того, что вс? его товарищи, д?лавшіе прежде всякія гадости н?мцу, теперь стали относиться къ нему добродушн?е. И, конечно, мальчикъ не думалъ, что когда-нибудь обстоятельства такъ перем?нятся, что этотъ несчастный сосланный преступникъ сд?лается, вдругъ, при другой обстановк?, его покровителемъ.
Казанская гимназія, какъ и немногія другія, завис?ла отъ Московскаго университета, только что открытаго. Директоръ гимназіи, н?кто Веревкинъ, собрался чрезъ годъ по открытіи заведенія съ отчетомъ къ Шувалову и заказалъ разнымъ ученикамъ разныя работы, дабы похвастать предъ начальствомъ въ столиц?. На долю Державина пришлось начертить карту Казанской губерніи. Въ гимназіи особенно обращалось вниманіе на танцы, музыку, фехтованіе, рисованіе. Музыки Державинъ не любилъ, а танцовать разные минуэты и фехтовать на эспантонахъ, хотя им?лъ большую охоту и сильное прилежаніе, но однако ни то, ни другое ему не далось. Оставалось малеваніе и рисованіе. Малевать было дорого, потому что надо было на свой счетъ покупать краски, а средствъ на это у матери не было. Пришлось ограничиться въ своей страсти карандашемъ и перомъ. И вотъ именно перомъ уже шестнадцатил?тній мальчикъ влад?лъ съ особеннымъ искусствомъ. Карта Казанской губерніи по общему отзыву была отличная, да кром? того юный Гаврила скопировалъ перомъ масляный портретъ императрицы такъ удачно, что Веревкинъ хот?лъ даже и портретъ этотъ захватить съ собой. Отказался же отъ этой мысли новый директоръ новой гимназіи только потому, что друзья не сов?тывали ему вести портретъ императрицы къ Шувалову, сд?ланный простыми чернилами. Пожалуй, окажется вдругъ д?ло неприличнымъ и ему за это придется идти въ отв?тъ!!.
Съ нетерп?ніемъ ждали возвращенія начальника изъ столицы вс? немногочисленные ученики. Веревкинъ вернулся сіяющій, вознагражденный и привезъ награды вс?мъ. Вс? ученики были записаны рядовыми въ разные гвардейскіе полки, а Державинъ, какъ искусникъ въ черченіи картъ и плановъ, былъ записанъ въ инженерный корпусъ съ званіемъ кондуктора. Вс? юноши над?ли соотв?тствующіе ихъ званію мундиры, въ томъ числ? и кондукторъ. Такъ какъ между картой Казанской губерніи и инженернымъ искусствомъ оказалось въ глазахъ начальства много общаго, то не мудрено, что вскор? инженерному кондуктору поручили, какъ спеціалисту, заниматься исключительно фейерверками, которые устраивались въ торжественные дни; да кром? того, вс? маленькія пушки, изъ которыхъ палили при торжествахъ, тоже в?далъ теперь кондукторъ.
Однако инженеръ-артиллеристъ-фейерверкеръ Державинъ не долго состоялъ въ этихъ званіяхъ. Черезъ годъ Веревкинъ получилъ приказаніе отъ Шувалова изсл?довать и подробно описать развалины стариннаго города Болгары, находящагося на берегу Волги. Когда д?ло пошло о картахъ и чертежахъ, то, разум?ется, главнымъ помощникомъ Веревкина могъ быть одинъ Державинъ.
И вотъ на л?то юноша очутился на приволь? волжскихъ береговъ. Карандашей, бумаги и даже красокъ было теперь вволю, на казенный счетъ — и юноша принялся за д?ло съ такой страстью, такъ умно руководилъ своими товарищами, что Веревкинъ, преспокойно сдавъ ему свои обязанности, у?халъ въ Казань. Молодежь осталась одна расправляться съ Болгарами, какъ ей вздумается. И зд?сь ц?лое л?то и осень усердно работалъ юноша, не подозр?вая, какое огромное значеніе для его развитія можетъ им?ть эта, повидимому, нел?пая работа. Державинъ срисовывалъ вс? древнія развалины, которыя уц?л?ли отъ прошлыхъ в?ковъ, тщательно копировалъ удивительные рисунки и пестрыя надписи на совершенно неизв?стномъ никому язык? и, наконецъ, копая разные курганы наемными крестьянами, собиралъ ц?лыя кучи разныхъ старыхъ монетъ, разную рухлядь, разныя удивительныя украшенія и даже оружіе.
Явившись осенью съ отчетомъ въ Казань, юноша привелъ въ восторгъ Веревкина, и онъ об?щалъ къ праздникамъ, отправляясь снова къ Шувалову, чтобы вести всю работу, захватить съ собой и главнаго виновника усп?шно доведеннаго до конца д?ла. Оставалось только поскор?е привести все въ порядокъ, сд?лать каталогъ всему и зат?мъ сшить себ? новое платье инженеръ-кондуктора, чтобы явиться на Рождество въ Москву. Державинъ снова усердно принялся за скучную, но уже пустую работу, составилъ огромные каталоги съ тщательными описаніями всего и даже необыкновенно красивымъ почеркомъ и съ необыкновенно искусными и изящными рисунками. И только одно м?шало работать ему — мысль очутиться въ столиц?, стать лицомъ къ лицу и бес?довать съ т?мъ, кого даже и самъ Веревкинъ побаивался, и отъ кого прямо вполн? завис?лъ, т. е. съ Шуваловымъ.
Въ декабр? все уже было у Державина готово, даже мундиръ новый сшитъ, а Веревкинъ все откладывалъ по?здку по разнымъ своимъ семейнымъ обстоятельствамъ. Наконецъ Державинъ узналъ, что они вы?дутъ только посл? Крещенія. Д?лать было нечего, надо было терп?ливо ожидать путешествія. Но
