очереди, были: зам?на однообразнаго мундира гвардіи безчисленными мундирами новаго образца, всевозможныхъ колеровъ; зат?мъ окончательная и скор?йшая отд?лка новаго дворца, и третья, самая серьезная забота — прекратить войну съ королемъ Фридрихомъ II.
Въ первые м?сяцы царствованія новаго императора многіе его враги должны были поневол? примириться съ нимъ. Н?сколько д?йствительно умныхъ людей, призванныхъ имъ къ кормилу правленія, поняли, что прежде всего надо привлечь къ себ? любовь вс?хъ сословій. И нежданно явились дв? крупныя государственныя м?ры, отъ которыхъ возликовали вс?:- «вольность дворянская», то-есть позволеніе не служить тому, кто не хочетъ, и свободно проживать гд? вздумается, въ своемъ ли им?ніи или заграницей; а зат?мъ — уничтоженіе страшилища, отъ котораго почти тридцать л?тъ трепеталъ всякій православный, — уничтоженіе тайной канцеляріи «слова и д?ла», ц?лаго легіона тайной добровольной арміи доносчиковъ. Но это были первыя и посл?днія м?ры, отъ которыхъ возликовала Россія.
Когда Петръ ?едоровичъ, въ первый разъ по воцареніи, явился въ синод?, то изв?стный, вс?ми современниками уважаемый, бывшій профессоръ кіевской академіи, С?ченовъ, первенствующій членъ синода, встр?тилъ государя р?чью горячей и краснор?чивой. Онъ сравнивалъ восшествіе его на престолъ съ рождествомъ Спасителя міра!.. A когда шесть м?сяцевъ спустя такою же р?чью встр?чалъ онъ Екатерину, то былъ тоже искрененъ, и былъ правъ! Надежды были у вс?хъ, но были обмануты!..
Съ первыхъ дней правленія Петръ ?едоровичъ началъ новую д?ятельную жизнь. Вс? шутки и игры были брошены; ежедневно вставалъ онъ въ шесть часовъ утра и требовалъ, чтобы въ семь, еще до разсв?та, вс? министры, флигель- и генералъ-адьютанты и ближайшіе царедворцы были уже у него для доклада и полученія приказаній. Во все входилъ онъ самъ и докладъ длился часто до одинадцати часовъ. Но какъ бы въ награду за этотъ утренній трудъ или чтобы отдохнуть, съ одинадцати ежедневно, не смотря ни на какую погоду, начинались занятія съ петербургскимъ войскомъ — ученіе, смотры и парады.
Прошло три м?сяца царствованія и Россія узнала, чего ей ожидать… Н?которыя государстевныя м?ры были глубоко законны, правдивы и спасительны, но были приняты, какъ кара Господня. Явилась отписка и отнятіе вотчинъ и рабовъ у вс?хъ монастырей — и все духовенство, съ т?мъ же С?ченовымъ во глав?, подняло отчаянный и громкій ропотъ. Явилось учрежденіе государственной конторы, которая должна была выпустить, вм?сто серебра и золота, бумажные билетики, съ т?мъ, что эти клочки бумаги будутъ называть деньгами и всякій будетъ обязанъ ихъ брать подъ страхомъ строжайшаго наказанія, — и уже вс? сословія роптали въ ужас? и недоум?ніи. Но зат?мъ, узнали, что въ виду государственный пользы, снова будетъ возстановлена смертная казнь — и это многихъ обрадовало.
— Покойная императрица дала об?тъ, р?шаясь на переворотъ и арестъ Брауншвейгской фамиліи, что она отм?нитъ смертную казнь, но в?дь она уже отцарствовала, — разсуждали сановники, — стало быть, ея об?ту срокъ вышелъ. Надо взять прим?ромъ Великаго Петра и устроить суды и казнь по его образцу!
Зат?мъ гвардія вознегодовала въ свой чередъ, такъ какъ стали ходитъ слухи, что она будетъ уничтожена, а останется одинъ лейбъ-кирасирскій полкъ; вс? же остальные полки будутъ сравнены съ полевыми командами, будутъ переводиться съ м?ста на м?сто по всей Россіи и только н?которые изъ нихъ по-очереди будутъ стоять годичнымъ постоемъ въ столиц?. Наконецъ, будетъ заключенъ дружескій, кр?пкій миръ съ н?мцами, в?ковыми врагами… и в?чными!..
XIII
Въ субботу 6-го апр?ля, уже вечеромъ, когда въ Петербург?, за исключеніемъ чужеземцевъ, вс?, отъ вельможи до простолюдина, отъ мала до велика, готовились къ великой Заутрени Св?тлаго, Св?тл?йшаго Праздника, когда самые л?нивые отдыхали передъ долгимъ предстоящимъ стояніемъ, а богомольные не выходили даже изъ церкви, — въ старомъ, дворц?, императрица, окруженная немногими близкими людьми, тоже собиралась въ Казанскую церковь къ первой заутрени новаго царствованія.
Она была печальна, бл?дна и задумчива. Мысль, что, быть можетъ, сл?дующую заутреню она встр?титъ въ плать? инокини въ какомъ-нибудь дальнемъ монастыр?, не покидала ее ни на минуту.
Въ то же время въ новый дворецъ, по расчищенной чернью площади, перевозились собственныя вещи государя. Комнаты его въ старомъ дворц? уже на половину опуст?ли, а въ новомъ онъ самъ устраивался и раскладывался. Принцъ Жоржъ помогалъ ему, какъ могъ и ум?лъ, т. е., по слабости, больше сов?тами, а не д?йствіями.
Прискакавшій курьеръ доложилъ государю предъ полуночью, что Казанскій храмъ полонъ и вс? ожидаютъ его.
— Пускай начинаютъ. Видишь тутъ что! фамильярно показалъ государь на свои горницы, переполненныя неразставленнымъ и неразложеннымъ добромъ.
Въ ту минуту, когда государь заспорилъ съ Жоржемъ, на какой ст?н? разв?шатъ безчисленное оружіе, явился снова другой курьеръ.
— Чего тамъ?
— Заутреня на половин?.
— Ахъ, Господи! Какъ надо?ли! Сейчасъ!
Не усп?лъ государь обернуться, устроить свой кабинетъ хоть немножко, какъ по городу начался шумъ, стукъ экипажей и гулъ народный…
— Что такое?
Православные изъ храмовъ Божьихъ по домамъ ужь идутъ! И среди ночи, но уже съ бл?дной зарей на восток?, вс? встр?чные прохожіе обнимаются и ц?луются троекратно, — и на площади, и у подъ?зда дворца, и въ самомъ дворц?! Вс? изъ-за д?ла и работы во дворц? не попавшіе въ храмъ жал?ютъ, что не могли перекрестить лба въ великій день, и вдругъ, заслышавъ шумъ на улиц?, начинаютъ тоже по вс?мъ корридорамъ и горницамъ ц?ловаться. И всякій л?зетъ, и другъ къ другу, и врагъ къ врагу, и мальчуганъ къ старику, и хворая бабушка къ усатому солдату. Вс? равно сходятся, обнимаются, ц?луются… И слышится, и старая, и новая, и в?чная в?сть:
— Христосъ воскресе!
Стоитъ у окна кабинета государя принцъ Жоржъ и дивится! Смотритъ онъ въ лорнетъ на улицу и охаетъ, даже головой качаетъ. Слыхалъ онъ про это и ожидалъ, а все-таки uberaus wunderlich и даже sehr dumm выходитъ.
Вотъ идетъ какой-то сизый тулупъ и тащитъ что-то тяжелое, повстр?чалъ бабу, кладетъ тяжелую ношу на землю… и ц?луются.
— О! восклицаетъ принцъ Жоржъ и улыбается.
Вотъ ?детъ порожній извощикъ, встр?тилъ солдата, сл?зъ съ козелъ, будто за какимъ необходимымъ д?ломъ, и, бросивъ лошадь, идетъ къ солдату… и ц?луются!
— О — о! восклицаетъ Жоржъ и см?ется.
?детъ большая колымага цугомъ, встр?тила маленькую берлинку раззолоченную. Двое вельможъ въ мундирахъ и орденахъ, въ разныхъ храмахъ встр?тивъ праздникъ, теперь повстр?чались среди площади.
— Стой!
И оба л?зутъ вонъ, на улицу, и среди двухъ остановленныхъ экипажей… ц?луются.
— О — о — о! восклицаетъ Жоржъ, и ужь даже не см?ется, а стыдится за вельможъ. Наводя лорнетъ на нихъ, онъ восклицаетъ уже такъ громко, что государь бросилъ любимую картину, которую собирался пов?сить, изображавшую голову борзой собаки, ставитъ ее на полъ и съ трубкой въ зубахъ оборачивается къ окну.
— Was? изумляется онъ и идетъ къ дяд?, обдавая его лиловатымъ клубомъ кнастера.
— Merkwurdig! говоритъ принцъ и объясняетъ въ чемъ д?ло.
Государь разсм?ялся.
— Это всегда такъ! Это такой обычай древній. Еврейскаго происхожденія!
— Еврейскаго! изумляется принцъ. Но онъ в?ритъ на слово своему племяннику…
Однако пора была отдохнуть. Принцъ Жоржъ у?халъ къ себ?, государь легъ спать.
Черезъ н?сколько часовъ, въ полдень, вся площадь была покрыта экипажами и верховыми лошадьми
