Лиля надула губки — обиделась.
— Послушай, солнышко, ты у меня жена не первая и далеко не последняя. Почти все предыдущие спрашивали примерно о том же.
— И что? — непроизвольно вырвалось у неё.
— Никто не получил ответа. Врать я не люблю, но тема эта закрыта абсолютно для всех, раз и навсегда. Тебе понятно?
— Да, милый, — она облегчённо вздохнула, успокоив себя тем, что не только ей не дано проникнуть в мои секреты.
Пообщавшись с женой, я прошёл в приёмную. Секретарь поднялся с места, как всегда приветствуя меня:
— Доброе утро, Сергей Семёнович! Какие будут распоряжения?
— Доброе утро, Игорь Дмитриевич! Пойдёмте в кабинет, там и поговорим.
Удобно устроившись за своим любимым рабочим столом и глядя на стоящего навытяжку секретаря, я медленно произнёс:
— Вчерашнее происшествие руководителям Службы будет стоить потери моего доверия. Садитесь, пишите распоряжение о снятии их с должностей.
— Что, и всех заместителей тоже? — уточнил Игорь Дмитриевич, подняв на меня удивлённый взгляд.
— А вы как думаете? Естественно, всех. Прозевали заговор, не уследили за помощником повара, хотя это первейшая их обязанность — знать всё о людях, работающих во дворце. Так что пишите: снять с должности и перевести в рядовые агенты.
Секретарь каллиграфическим почерком написал распоряжение и передал его мне. Являясь доверенным лицом Разведслужбы при Верховном Правителе, он прекрасно знал её руководителей. Внимательно прочитав лаконично составленный текст, я поставил дату и расписался.
— Пишите следующее распоряжение, Игорь Дмитриевич: назначить руководителем Службы Кузнецова Юрия Михайловича.
Этот человек работал начальником отдела, и я давно к нему присматривался. До сих пор он проявлял себя образцовым специалистом. Ознакомившись с только что написанным документом, я завизировал его и отдал оба распоряжения секретарю, пояснив:
— Своих заместителей Юрий Михайлович пусть подберёт сам.
Игорь Дмитриевич кивнул и положил документы в папку. Он не стал задавать глупых вопросов, вроде: «А почему вы не уволили руководителей совсем?» Не первый год работая в Службе, секретарь чётко знал её законы. Для сотрудников разведки увольнение не предусматривалось вообще. Либо они уходили на пенсию по возрасту, либо попадали на кладбище — по разным причинам. Действие Конституции на этих людей не распространялось, и за измену их казнили свои же товарищи, безо всякого суда присяжных.
При поступлении на работу новых сотрудников уведомляли под роспись о существующих в Службе порядках. Некоторых такая перспектива не устраивала, и они вольны были заняться в жизни чем-нибудь другим. В данном случае факта измены не наблюдалось, зато имелось халатное отношение к служебным обязанностям.
Я посмотрел на свои наручные часы и продолжил:
— Следующее, Игорь Дмитриевич. Позвоните в секретариат Центрального Правительства и назначьте от моего имени внеочередное заседание сегодня на два часа дня.
— Хорошо, Сергей Семёнович.
— И последнее: пришлите ко мне казначея, прямо сейчас. Это всё. Можете идти.
Секретарь вышел, а я в задумчивости принялся разглядывать Дворцовую площадь и прилегающую к ней набережную Темзы. На них лежало свежее асфальтовое покрытие, и по набережной то и дело проезжал разнообразный автомобильный транспорт, кроме грузовиков, въезд для которых в центральную часть города был запрещён.
Основную массу проезжающих машин составляли такси и автобусы. Частные легковые машины являлись большой редкостью, потому что ими могли пользоваться только большие начальники. Прочую часть населения я лишил права приобретать автомобили, чтобы в городах воздух был по-прежнему чистым.
Вместо этого планомерно развивался общественный транспорт. Кроме автобусов, в крупных городах Англии и Ирландии функционируют троллейбусы и трамваи, а также пригородные электропоезда. Густая сеть железных дорог покрыла всю страну. Паровозы давно ушли в прошлое. Их заменили электровозы и тепловозы. Между городами строго по графику курсируют специальные автобусы, а на полноводных реках, многие из которых соединили каналами, развивается маломерный пассажирский и грузовой флот.
В Лондоне уже несколько столетий существует метро, две линии которого проложили под Темзой. Сейчас в городе живут около миллиона восьмисот тысяч человек. Значительная часть вновь построенных зданий состоит из шести-восьми этажей. Новые дома оборудовали лифтами. В квартирах имеются газ, электрическое освещение, во многих — стоят телефоны. В последние сто лет промышленность освоила выпуск некоторых видов бытовой техники: холодильников, пылесосов, стиральных машин.
В моём секретном архиве хранятся разработки по созданию телевидения, но я считаю, что пока оно ни к чему. Пусть люди больше читают, посещают театры и занимаются спортом.
Жители недавно освоенных территорий тоже пользуются плодами научно-технического прогресса, но в несколько меньших масштабах. Железные дороги и автомобильный транспорт существуют и там. Особенно хорошо обстоят дела в Австралии, Новой Зеландии, Кубе и Южной Африке, которую пришлось отгородить от остальной части Африканского континента прочнейшим железобетонным забором и держать там пограничную стражу…
Мои размышления прервало появление казначея, который вошёл в кабинет, предварительно постучав.
— Здравствуйте, Сергей Семёнович! — почтительно сказал он, остановившись посреди комнаты. — Вызывали?
— Здравствуйте, Пётр Васильевич, присаживайтесь.
Я достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо листок бумаги и положил его на стол перед своим служащим.
— Будьте любезны перевести с моего банковского счёта на имя некоего Степанова два миллиона рублей.
Казначей удивлённо посмотрел на меня, однако спрашивать ничего не стал. Развернув листок, внимательно прочитал данные банковского счёта и сказал:
— Хорошо, Сергей Семёнович, воля ваша. Сегодня же деньги будут перечислены.
— Да, Пётр Васильевич, уж, пожалуйста, сделайте это именно сегодня.
…После обеда я прошёл в приёмную и попросил секретаря позвонить в гараж, для того чтобы всё подготовить к моему выезду. Вскоре я спустился вниз и удобно устроился на заднем сиденье шикарной пятиместной машины чёрного цвета. Вместе со мной сели три гвардейских офицера, вооружённых многозарядными пистолетами. Ещё две точно такие же машины с охраной должны были, как обычно, сопровождать меня в поездке. Тонированные стёкла не позволяли прохожим разглядеть, в какой именно из машин я нахожусь.
Дежурный в караульном помещении нажал на кнопку, и ворота из внутреннего двора моей резиденции автоматически раскрылись. Свернув налево, мы проехали через Дворцовую площадь и влились в незначительный в это время поток машин, следующий по набережной. Минут через десять припарковались у большого восьмиэтажного здания Центрального Правительства. Вместе со мной в вестибюль вошли восемь охранников. Мы поднялись пешком на третий этаж и, пройдя по длинному широкому коридору, устланному зелёной ковровой дорожкой, оказались перед настежь открытой дверью зала заседаний. Здесь я оставил охрану и вошёл внутрь, тщательно закрыв за собой дверь.
При моём появлении гул голосов в зале постепенно стих, и около сорока министров, среди которых были четыре женщины, приветствовали меня стоя.
— Здравствуйте, господа. Прошу садиться, — обратился я к присутствующим, занимая пустующее кресло Председателя Правительства. У противоположного конца стола стояло моё собственное кресло, которым я пользовался, изредка посещая заседания. Министры сразу заметили мой необычный манёвр, а до этого обсуждали между собой удивительный факт отсутствия Председателя. Я медленно обвёл взглядом сидящих в зале людей и, обратив внимание на их заинтригованные лица, спокойным ровным голосом сказал:
— Итак, господа, сегодняшнее внеплановое заседание буду вести я.
Воспользовавшись небольшой паузой, один из министров спросил:
— Сергей Семёнович! Вы не знаете, где Мстислав Иванович?
— Бывший Председатель Центрального Правительства в настоящее время находится в следственном изоляторе за организацию покушения на мою персону. Его вина доказана, и скоро состоится суд.
При этих словах обычная сдержанность покинула членов Правительства. Некоторые из них одновременно пытались меня о чём-то спросить, но их голоса потонули в репликах других министров, которыми те обменивались между собой. Я терпеливо ждал, когда схлынет первая волна людских эмоций. Наконец стало чуть тише, и, позвонив в председательский колокольчик, доверительным, почти отеческим тоном я произнёс:
— Господа министры! Прекрасно понимаю ваши чувства. Сам до последнего момента не мог поверить доводам следствия, но неопровержимые факты и показания Мстислава Ивановича, написанные им собственноручно, убедили меня в обоснованности предъявленного ему обвинения. Все подробности вы узнаете из газет, а сейчас, чтобы удовлетворить ваше законное любопытство, сообщу самое главное — преступника подвела непомерная жажда власти. Он сам захотел стать Верховным Правителем и в дальнейшем передавать этот титул по наследству.
Снова на некоторое время стало невозможно вести собрание, и только серебряный колокольчик помог установить в зале относительный порядок. Мне пришлось повысить голос:
— Господа! Вспомните о том, какие высокие должности вы занимаете и успокойтесь. Я собрал вас вовсе не по этому прискорбному поводу, а для того, чтобы обсудить неотложные задачи, которые жизнь постоянно ставит перед нами.
В наступившей тишине сидящий неподалёку от меня министр путей сообщения, уже довольно пожилой представительный мужчина, высказал, очевидно, общее мнение собравшихся:
— Извините, Сергей Семёнович! Всё это так неожиданно, но теперь мы вас внимательно слушаем.
— Вот и прекрасно.
Я встал и подошёл к большой карте мира, висящей на стене напротив председательского кресла. Взяв указку и повернувшись к членам Правительства, громко и отчётливо стал излагать свои мысли:
— Господа! Речь пойдёт о перспективах развития промышленности Англии и Ирландии, а также об опасности, которая нам будет угрожать в ближайшие столетия. Министр нефтяной и газовой промышленности не хуже меня знает, что запасов нефти и газа на Острове надолго не хватит. Тем не менее, в мелководном Северном море под поверхностью морского дна существуют весьма приличные запасы этих природных богатств. Добыть их будет нелегко, но технически это вполне осуществимо. Три газовых месторождения находятся в непосредственной близости от наших берегов.
