И они вышли на улицу.
— Постой, Ламб! Ламб!
Она увернулась от блеющего стада маленьких серых овец, ей пришлось отпрянуть назад и пропустить пару фургонов. Она заметила Темпла, сидящего высоко на большой балке, с молотком в руке; прочная квадратная рама магазина Маджуда была уже выше, чем просевшие здания на любой стороне. Он поднял одну руку в приветствии.
— Семьдесят! — проорала она ему. Она не могла видеть его лицо, но плечи его силуэта немного вдохновляюще опустились.
— Ты остановишься? — Она поймала Ламба за руку, как раз когда он приближался к мэровой Церкви Костей; головорезы были вокруг двери, сложно было понять по ним, кто пришел с Папой Рингом, сурово наблюдая за ними. — Что, по-твоему, ты делаешь?
— Принимаю предложение Мэра.
— Лишь потому, что этот жирный болван раздражал тебя?
Ламб подошел близко, и внезапно показалось, что он нависает над ней с большой высоты.
— Поэтому, и потому что его человек украл твоих брата и сестру.
— Думаешь, я счастлива от этого? — прошипела она, теперь разозлившись. — Но мы не знаем деталей! Он выглядит, в общем-то, довольно разумным.
Ламб нахмурился, глядя назад на Гостиницу Камлинга.
— Некоторые люди понимают только насилие.
— Некоторые люди только говорят о нем. Мы пришли за Питом и Ро или за кровью?
Она хотела лишь доказать свои слова, а не задавать вопрос, но мгновение он выглядел, словно раздумывал, что ответить.
— Я думаю, есть шанс получить все сразу.
Она мгновение смотрела на него.
— Кто ты, блядь, такой? Было время, кто угодно мог вымазать твое лицо навозом, и ты бы поблагодарил его и попросил еще.
— И знаешь, что? — Он отцепил ее пальцы от своей руки хваткой, которая была почти болезненной. — Я вспомнил, что мне это не особо нравилось. — И потопал по лестнице мэрова заведения, оставляя грязные отпечатки и оставляя Шай позади на улице.
Так Просто
Темпл выстрогал еще несколько стружек из стыка, затем кивнул Ламбу, и вместе они опустили балку, шип аккуратно вошел в паз.
— Ха! — Ламб хлопнул Темпла по спине. — Нет ничего приятнее, чем видеть хорошо сделанную работу. У тебя золотые руки, парень! Чертовски золотые для того, кого прибивает к берегу течением. Такие, что ты можешь ко всему приспособить. — Он посмотрел на свою большую, разбитую, четырехпалую руку и сжал ее в кулак. — А мои всегда были по-настоящему хороши лишь для одного. — И он стучал по балке, пока та не встала на место.
Темпл ожидал, что строительство будет почти такой же нудятиной, как следить за стадом, но ему пришлось признать, он был доволен собой, и с каждым днем становилось все труднее притворяться в обратном. Было что-то в запахе свежераспиленного дерева — когда бриз с гор залетал в долину достаточно надолго, чтобы можно было унюхать что-то кроме дерьма — что уносило его удушающие сожаления и заставляло дышать свободно. Его руки вспомнили старые навыки работы с молотком и стамеской, и он изучил свойства местного дерева — светлого, прямого и крепкого. Наемные работники Маджуда молчаливо согласились, что он дело знает, и вскоре принимали его команды с полуслова, работая с лесами и блоками со скромными навыками, но большим энтузиазмом; и каркас рос в два раза быстрее и в два раза лучше, чем Темпл надеялся.
— Где Шай? — спросил он, мимоходом, словно это не было частью плана избежать очередную выплату. Это становилось игрой между ними. Которую он, казалось, никогда не выиграет.
— Все еще обходит город, задает вопросы о Пите и Ро. Новый народ, который можно порасспрашивать, прибывает каждый день. Возможно сейчас она пытается на стороне улицы Папы Ринга.
— Это безопасно?
— Я сомневаюсь.
— Тебе не следует ее остановить?
Ламб фыркнул и толкнул колышек в подставленную руку Темпла.
— Последний раз я пытался остановить Шай, когда ей было десять лет, и тогда это не сработало.
Темпл вставил колышек в отверстие.
— Раз у нее есть цель в голове, она на полпути не остановится.
— За это ее и стоит любить. — В голосе Ламба был след гордости, когда он передавал колотушку. — Она не трус, эта девчонка.
— Так почему ты помогаешь мне, а не ей?
— Потому что, полагаю, я уже нашел способ отыскать Пита и Ро. Я лишь жду, что Шай согласится с ценой.
— Что за цена?
— Мэру нужна услуга. — Последовала долгая пауза, отмеряемая ударами колотушки Темпла, сопровождаемыми отдаленными звуками других молотков на других участках строительства, разбросанных по городу. — Она и Папа Ринг поставили Криз на бой.
Темпл оглянулся.
— Они спорят на Криз?
— Каждый из них владеет половиной города, более или менее. — Ламб посмотрел на город, легкомысленно втиснутый с обеих сторон в ветреную долину, так, словно это место было невероятными внутренностями: люди, товары и животные сжаты в одном конце, а дерьмо, нищие и деньги в другом. — Но чем больше получаешь, тем больше хочется. И все, что каждый из них хочет, это половину, которой у него нет.
Темпл надул щеки, забивая следующий колышек.
— Думаю, один из них точно будет разочарован.
— Как минимум один. Худшие враги те, что живут за соседней дверью, как говорил мне отец. Эти двое ссорились годами, и ни один из них не победил, так что они положились на поединок. Победитель получает все. — Группа наполовину культурных духов высыпала из одного из худших борделей — лучший не пустил бы их на порог — с ножами в руках, насмехаясь друг над другом на общем, не зная других слов, кроме ругательств, на языке жестокости. Этого в Кризе было вполне достаточно.
— Двое в Круге, — бормотал Ламб, — скорее всего с достойной публикой и честными ставками. Один выходит живым, другой наоборот, и всякий прочий выходит довольный зрелищем.
— Вот дерьмо, — выдохнул Темпл.
— Папа Ринг привел человека по имени Глама Голден. Северянин. Большое имя в свое время. Слышал, он дрался за деньги на аренах и на площадках по всей Близкой Стране, и принес много побед. А Мэр, ну, она искала кого угодно, кто бы постоял за нее… — Он долго посмотрел на Темпла, и несложно было угадать остальное.
— Дерьмо. — Одно дело драться за жизнь где-то там на равнинах, когда духи наступают и альтернативы нет. И другое — неделями ждать момента, выйти перед толпой и бить, крутить и сокрушать жизнь из человека своими руками. — Есть у тебя опыт в… такого рода вещах?
— К счастью — такое уж мое счастье — более чем.
— Ты уверен, что Мэр на правой стороне? — спросил Темпл, думая о всех неверных сторонах, что он выбирал.
