подкинул вверх, но вспышки не произошло, — энергия давно иссякла.
— Не знаю, что ты скажешь, но, по-моему, все тут очень древнее, — произнес инвертор. — Какой-то тайный склад?
— Да. — Я приблизился к двери и осмотрел ее. — Склад и убежище, в котором можно отсидеться либо покинуть его, скрывшись в Отвалах и Штреках. Такие, я слышал, строились при латифундиях и производственных зонах на случай войны. Давно, в очень-очень старые времена... Сейчас в рабочий купол тяжело проникнуть, но в прошлом, думаю, могли опасаться подземных атак. С помощью машин- бурильщиков, которые мы видели.
— И в этом случае... — начал Дакар.
— ...люди скрывались тут, — продолжил я, оглядывая камеру. Как-то не верилось, что этот склад, с массой имущества и потайным ходом, устроили для младших партнеров, трудяг с латифундии. Я понимаю, для короля или хотя бы гранда... Тут можно было вооружить три оравы бойцов и прокормить их не одну пятидневку.
Дакар уставился на свой разрядник, потом на те, что хранились в шкафу.
— Сейчас таких не делают?
— Нет. Наши легче и, как мне кажется, мощнее. На его губах промелькнула улыбка.
— Значит, прогресс все же не стоит на месте, что бы там ни говорили! Ну, проверим, что за дверью, партнер?
Дверь поддалась легко. С другой стороны она была декорирована раковинами, в которые сверху лилась вода, стекавшая в каменную емкость. Перешагнув через нее и затворив дверь, мы очутились в просторном, светлом и высоком полукруглом зале. Более роскошного места я в жизни не видал: стены в серебристом перламутре, балконы с резными парапетами, галерея с ведущей к ней лестницей, светильники из серебра и бронзы, выложенный мрамором пол, а слева и справа — арки меж резных колонн из зеленоватого просвечивающего камня. В полукруглой стене — окна от арки до арки, а плоская украшена шестью панелями: опять же перламутр, раковины и струйки неторопливо текущей воды. Поди узнай, за какой панелью потайная дверца, и есть ли она вообще!
Дакар повернулся, поглядел на эти украшения и буркнул:
— Бахчисарайский фонтан... Куда нас занесло? В Эрмитаж или в Лувр?
— К бизибою, — отозвался я. — Помнишь, я о них рассказывал? Те, у кого патменты в целый ярус, обертки из шелка и куча одалисок.
— Значит, мы вернулись в Мобург?
— Нет, партнер. Мы в закрытой зоне.
«К сожалению», — добавил я мысленно и двинулся к окну.
В этом мраморно-перламутровом зале мне не довелось побывать, а вот из окон вид знакомый: широкая площадка из выложенных мозаикой камней, в дальнем ее конце — помост для персонального трейна, с одной стороны — стена, что подпирает купол, и бронзовая чеканка — нагие одалиски мчатся на шмелях, с другой — зеленые насаждения, столы и мягкие Диванчики, а за ними — бассейн с подогретой водой. Но до бассейна я прошлый раз добраться не успел, сцапал Лиона на диване в зеленях, голым взял, на бабе. Кстати, не одалиска была, натуральная женщина, И очень страстная! Лицо мне расцарапала, пока я Лиона вязал да укладывал его телохранителей. Дакар дернул меня за рукав.
— Что такое закрытая зона? Почему закрытая? От кого? Здесь, смотри-ка, зелень... Бамбук и пальмы? А там кусты с огромными цветами... на клевер похоже, только большие слишком... Настоящие? Не голограмма?
— Тут все настоящее, — заверил я инвертора. — Это место отдыха и развлечений важной персоны, гранда Бургаса из Химических Ассоциаций. Личный, так сказать, анклав.
— Загородное поместье, э? С пальмами, фонтаном и бассейном, как у нового русского? — Дакар нехорошо ухмыльнулся. — И что теперь? Собак на нас спустят?
— Не понимаю, о чем ты. — Стараясь не высовываться из окна, я осмотрел территорию, прислушался — вроде бы тихо. Потом, вздохнув, добавил: — Назад полезем, партнер. Назад, к нашему электрическому червяку.
— И к Яме с крысами? А если отсюда — и прямо в город?
Я снова вздохнул.
— Понимаешь, нам тут находиться не положено.
— Почему?
— Закрытое частное владение. Согласно Догматам, не подпадает под юрисдикцию ОБР и ВТЭК. Ну, и есть еще причины: у Бургаса, нынешнего гранда, братец был, Лион, и я его...
— Стоять! Не двигаться! Снять капюшоны! Руки прочь от оружия! — громыхнуло с галереи.
Я поднял взгляд и замер: там было полно охранников. Восемь человек с разрядниками и в броне — на галерее, четверо — на балконах. Раздался топот, и под арками, слева и справа, возникли вооруженные люди, еще десятка полтора, все с бляхами Химических Ассоциаций: бензольное кольцо вокруг реторты. Подданные! Ну, хвала Паку, что не наемники из Свободных.
Тип с мрачной рожей двинулся к нам, в его ладони поблескивал кружок считывателя.
— Статус, ублюдки! Как вы сюда попали? Кем наняты? Отвечать, быстро! Гарбич выбью и пошлю на корм червям!
«Громко орет, выслуживается», — подумал я, отбросив капюшон на плечи. Значит, гранд неподалеку. Это хорошо! Если Бургас здесь, как-нибудь разойдемся, пусть не в любви и радости, но без кровопролития.
— Спокойно, Лусон! — раздался повелительный голос. — Одного из них я знаю — Крит, Охотник, падаль крысиная, чтоб купол на него свалился! А второй...
— Мой ученик, почтенный гранд, — произнес я, стараясь держать руки на виду. И приказал: — Сними капюшон, Дакар, рот не открывай и опусти разрядник.
Бургас, растянув до ушей тонкие лягушачьи губы, смотрел на меня примерно так, как я гляжу на блюдо с мясными червяками. Мол, сейчас подцеплю на вилку, прожую и проглочу. И проглотил бы — отчего не проглотить, с такой оравой бойцов-помощников! Хотя, если по совести разобраться, должен быть мне благодарен, гниль подлесная, — ведь я его грандом сделал. Был бы жив Лион, ходить бы ему в магистрах до самой счастливой эвтаназии.
— Приятная встреча, — вымолвил Бургас, делая шаг ко мне. Но с осторожностью: с каждой стороны — по стражу, мрачный Лусон и парень в фирменных обертках поверх брони. — Тем более приятная, — повторил он, — что есть надежда получить долги. Ты ведь нам должен, урод отвальный, и фирме, и нашему семейству. Я не ошибаюсь, Охотник Крит? — Легат Крит. Можешь проверить, — сказал я, вытянув руку с браслетом. — И о долгах перед тобой, почтенный гранд, не помню. Если желаешь получить долги, обратись к Вершителям Правосудия.
— Лега-ат... — протянул он с издевательской ухмылкой, — уже лега-ат... Ну, ты ведь понимаешь, что в закрытой зоне это значит меньше, чем щепотка пыли. И к Вершителям мне обращаться не нужно, я сам найду крысу для тебя. И для тебя, и для твоего ученика. Только погостите здесь, пока зверушек не отловят — у меня ведь не крысиный заповедник.
Он придвинулся еще ближе, жадно вглядываясь в мое лицо. Не знаю, что он там высматривал, признаки ужаса или хотя бы тоски и печали, но я и глазом не моргнул. А как моргнешь, если огнемет на реактанте! Заметят, и в самом деле отправишься к крысам.
— У меня тут камера в подвале имеется, — сообщил Бургас. — Уютная такая, метр на полтора, как раз для двоих. Посидите в ней пятидневку-другую, подождете. Только сначала скажи мне, легат, как ты сюда просочился и что тут делаешь?
Не знает про убежище, понял я. Или Лион не успел рассказать, или вообще о нем забыли. Вполне возможно, если вспомнить об истекших столетиях.
Не спуская взгляда с переносицы Бургаса, я пояснил:
— Я, Свободный Охотник Крит, имеющий временный статус легата, работаю по контракту с ОБР. Занят плановым обследованием Старых Штреков и здесь оказался случайно.
Никогда не слышал, чтоб проводились такие обследования, да еще плановые. Для Бургаса это тоже новость, но верить ей необязательно. Лишь бы поближе подошел...
