принял, он уже привел план в исполнение. Конечная цель еще не осуществилась, но все шло к ней теперь, независимо от желания Ругана. Он принял решение вчера, когда Грапуприс ознакомил его с новым, еще не разосланным фельдъегерской почтой приказом. И предписывал он всего-навсего: «Срочную ликвидацию всех содержащихся под стражей политических заключенных, независимо от вынесенного ранее судом приговора». Простенько и со вкусом. Было и разъяснение: «В связи с переводом в ближайшее время всех ресурсов страны на военное положение». Приказ должен быть отправлен сегодня к вечеру по линии управления Ругана. Официально Руган по-прежнему занимал пост ответственного за внутренний порядок столичной зоны, но в реальности он почти единоначально руководил всеми полицейскими силами страны. Так сложилось.
Сейчас вероятность отправления верховного повеления по «местам не столь отдаленным» неотвратимо приближалась к нулевому уровню. Пятнадцать минут назад полковник Руган загнал в подземный гараж императорского атомного бункера электромобиль с часовым механизмом, соединенным с нейтронной боеголовкой малой мощности — пять килотонн. Теперь Руган медленно и чинно, в соответствии с саном, выбирался из убежища другим путем. Встречные охранники отдавали ему честь, он вяло отвечал. Они были уже не людьми — так, тенями. На всех них уже были нацелены смертельные нейтронные лавины.
Бывший телохранитель, а ныне телоуничтожитель, анализировал проделанную работу. Все ли он сделал как надо? Специалист по эксплуатации, угрюмый молодой инженер Забат, ставший совсем молчаливым после произошедшего в столице (может, у него кто-то остался там, в пепелище, кто-то родной?), был после приведения бомбы в готовность отправлен Руганом на все четыре стороны. Машина была закрыта, устройство не тикало и не шумело, так, мигал внутри индикатор, остановить его не представлялось возможным. Разве что взорвать рядом простую мину, дабы разнесла бомбу в клочья до осуществления цепной реакции. Даже взять и вывести машину на свет божий и то представляло бы сложность, уходя, Руган соединил проводок так, как ему показал и растолковал Забат; ну и главное, Солнцеподобный присутствовал в нужном месте — в своих апартаментах. Конечно, можно было отсоединить проводок и все же вывести электромобиль вон, но ведь для этого нужно было знать о плане. А кто теперь во всем мире, после огненного смерча в месте заседаний Малого Совета, знал о плане? Руган да Забат, и более ни одна живая душа на всем белом свете.
До времени «Икс» оставалось тридцать пять минут, умеренно неторопливый Руган уже находился у выхода, когда его нагнал запыхавшийся молодой посыльный. Сердце екнуло, ловя информацию- предчувствие.
— Господин полковник, — отсалютовал сопрано-сержант, — вас срочно приглашает Его Величество... — пошло перечисление титулов, без сбоев и почти не дыша, однако Руган уже не слушал, он усиленно поглощал адреналин телом, а мозгами сплошной шум нейронной паники.
Можно было плюнуть на посыльного и идти дальше... Только странное поведение главного полицейского будет доложено вверх. Можно было тихонько, но умело стукнуть посыльного и, бесчувственного, сдать под арест на выходе... Но снова подозрительное поведение молодого полковника будет доложено выше, и кто-то вспомнит об оставленном электромобиле. Странно ведь, приехал на нем, а убыл на своих двоих? А времени еще вагон, могут успеть разобраться, натасканы на заговорах. И могут сообразить, что трогать мобиль вовсе не нужно, а надо спешно провести эвакуацию. За лишнюю панику Император по голове не даст — любит суету.
— Где Великий? — Руган тянул время, он и так знал, недавно интересовался у дежурного по кристаллофону внутренней связи. С таким же результатом можно было спросить: «Который час?» Тоже сами знаем, который, на руке часы, а в голове хронометр.
Ответ о месте пребывания Солнцеподобного совпал.
— Молодец, сержант. Быстро бегаешь, — сказал Руган и развернулся на сто восемьдесят градусов.
ПЕРЕГОВОРЫ
— Итак, господин командующий прикрытием неизвестно чего, — сказал в микрофон штурм-майор Мероид, — вы получили мои устные требования?
—Господин глав-штурм-майор, вы забываете, с кем говорите! — взревел Диракузо. — Я командующий всей воинской группировкой, и не забывайте, если вы внимательно прочитали мое послание, что сейчас все части находятся в повышенной степени готовности, исключая вашу. В какой стадии готовности находитесь вы?
— Наш объект состоит в наивысочайшей готовности к отражению не только воздушной, но и наземной агрессии, — с издевкой отчеканил Мероид. — И у вас руки коротки свернуть нам шею. Сколько снарядиков израсходовала доблестная артиллерия намедни, а?
Разговор происходил по «громкой» связи из «главного барабана». За эти сутки солдатам и людям Лумиса, среди которых нашлись профессиональные сварщики, удалось починить и подвесить на место внешнюю броневую дверь, и теперь после фильтрации в кабине стало возможным сидеть без противогазов. Разговор слышал не только боевой расчет, дежуривший на местах, но и ученые, не занятые в настоящий момент модернизацией, и, разумеется, новорожденный Совет Старейших Диктаторов, как его с сарказмом окрестил кто-то из «больших лбов», в который вошли Мероид, Лумис и Фаро Ражпуган — организатор заговора ученых.
На противоположном конце линии некоторое время молчали, возможно, приглушили связь, пока Диракузо выплескивал гнев на попавшихся под руку подчиненных.
— И все-таки, — как ни в чем не бывало, гнул свою линию штурм-майор, — вы изволили выслушать мои предварительные требования, переданные через вашего парламентера?
— Он еще не прибыл, — наконец отозвался маршал. — И все же не надо наглеть, майор Мероид, помните, что за ваши прошлые действия вы вполне можете загреметь под трибунал. Тяжелое время вам на руку, своей активной помощью нам вы вполне можете искупить вину.
Благостное состояние Мероида улетучилось:
— Уважаемый маршал, еще неизвестно, кто из нас достоин отсидки в одиночной камере, мы, к сожалению, не удосужились заснять проведенную боевую работу, — майор поднес указательный палец к губам, предупреждая присутствующих, что врет намеренно, — но тем не менее ее результаты ясно показывают, кто из нас прав. Но оставим покуда перепалку, маршал, давайте перейдем к делу. Значит, вы не получили моих требований?
— Нет, не получил! Что вы хотите? Амнистию? Сразу говорю, я согласен.
— Амнистия дело десятое, до нее в сложившихся условиях еще нужно дожить. Вот мои требования.
— Штурм-майор повторил то, что говорил посланнику-генералу.
— О господи, майор, вы в своем уме? На отгрузку топлива нужно время, а пока оно доберется по назначению — браши будут уже здесь.
— Уважаемый маршал, для включения нашей «пушки» в общую линию обороны и проведения совместного контроля готовности понадобится не более двух минут.
— Но топливо точно не успеет доехать. К вам же надо добираться в горы, а неизвестно, в каком состоянии сейчас дорога после таких событий. Вы об этом подумали?
—Я обо всем подумал. Сделаем так. Мои люди отправятся к вам... — Мероид на мгновение прикрыл микрофон и повернулся к Лумису: — Коллега, ваша летающая платформа в порядке?
— Я распоряжусь, — кивнул Лумис.
— А сами вы готовы полететь? Проконтролировать этих напуганных маршалов?
Лумис снова кивнул:
— Но я все ж таки хочу дослушать: к чему вы придете в своих амбициях? — Диракузо все еще кипел.
— Так вот, господин командующий, к вам направится тяжелая летающая платформа. Учтите, мы
