выбрала единственно возможную в ее положении тактику: подчинялась пока что, надеясь на счастливый случай... Ну и наплевать. Главное, идет, не прекословя, а там разберемся.
Прошло не менее полутора часов, уже взошло солнце, отчего мертвый мир вокруг стал гораздо уютнее и чуть ли не красивее, а их до сих пор не побеспокоил ни зверь, ни человек. Логично было предположить, что в этом нет ничего необычного: жизнь в этих местах главным образом ночная, что для двуногих аборигенов, что для четвероногих (крылатых, пожалуй, тоже следует в этот список включить), а к утру все живое забивается по норам и логовищам, чтобы вздремнуть до вечера...
...И когда далеко впереди показалась над серыми крышами высоченная башня из темного кирпича, та самая, которую она уже видела с борта «Принцессы», Марина нимало не замедлила шага, разве что вслушиваться в окружающую тишину стала не в пример внимательнее. Коли уж у Шайтана здесь оборудовано постоянное логово, значит, в округе не так уж часто появляются двуногие либо четвероногие источники угрозы — на бойком месте берлог не устраивают... Вика остановилась, оглянулась на нее:
— Куда мы, в конце концов, шлепаем?
— Вперед, — сказала Марина. — Тут и живут милейшие люди, мои знакомые... — увидев несказанное удивление на лице пленницы, усмехнулась: — А ты думала, одна тут себя чувствуешь, как дома? Ладно, помолчи и шагай...
Показалось, иди справа в самом деле едва заметно зашелестели чьи-то шаги? Лес довольно густой, и состоит на сей раз не из берез, а из довольно высоких сосен и еще каких-то деревьев с густыми кронами и почти круглыми листьями — из-за слабых познаний в ботанике Марина не смогла их идентифицировать да и не ощущала тяги к столь бесполезному занятию. Гораздо важнее было подметить, что земля там и сям покрыта толстым ковром из прошлогодних слежавшихся листьев — и сейчас кто-то очень тихо ступал по ним, принимая все предосторожности, но тем не менее все же выдал свое присутствие. Что-то это не походило на бесшумных, как призраки, дикарей — и вообще на человеческую походку...
— Стоять, — негромко сказала Марина.
Ухватила Вику за майку, оттащила под разлапистую сосну. Встала рядом, держа автомат наизготовку. Прислушалась в совершеннейшей тишине. Кто-то определенно заходил справа... ага, остановился совсем неподалеку, застыл, наверняка столь же чутко прислушиваясь... интересно, видит он их или нет?
С разных сторон долетало беззаботное щебетание каких-то лесных птах — а это означало, что они не видят особенной угрозы в перемещавшемся по лесу существе или человеке. Здания не видно за деревьями, но оно уже совсем близко, метрах в ста, пожалуй...
— Слушай... — неуверенно начала Вика.
— Цыц! — тихонько шикнула Марина.
Едва слышно хрустнули под ногой — или все же лапой? — слежавшиеся сухие листья. Невидимое создание самую чуточку передвинулось — самую чуточку...
Приходилось рисковать. Настороженно поглядывая по сторонам не опуская автомата, Марина довольно громко крикнула:
— Синий свет! Синий свет!
Совершеннейшая бессмыслица, конечно — но в девяти случаях из десяти пароли и отзывы, кодовые слова и прочие прибамбасы тайной войны как раз и выглядят полнейшей дуростью...
Глава восемнадцатая
Ловец удачи и его друг
Почти сразу же, без излишних пауз, послышался негромкий мужской голос:
— Алмазная ночь! Алмазная ночь!
Это тоже было чушью, но чушью в данный момент как нельзя более необходимой и приятной, поскольку отзыв произнесен совершенно правильно. Однако Марина не расслаблялась, сосредоточив все внимание не на той стороне, откуда голос слышался, а на прочих азимутах.
— Выходите! — откликнулась она. — Чтобы я вас видела!
Негромкий свист. Справа, откуда все это время слышалось чье-то вкрадчивое ступанье по слежавшимся листьям, раздались уже более громкие шаги.
Вот только человеку они не принадлежали — что вскоре подтвердилось совершенно точно. Меж деревьями показался высокий поджарый пес, рыжий, короткошерстный, с обрубленным хвостом и отрезанными ушами, нельсонскими шрамами на широкой морде и на впалых боках. Он вовсе не выглядел заморенным страдальцем — просто-напросто он был рабочий, полный сил и энергии.
И насколько может человек разобраться в собачьей мимике, исполненный недоверия ко всему окружающему миру, что Марина считала вовсе не недостатком, а как раз нешуточным достоинством, способным красить кого угодно...
Пес остановился так, чтобы от Марины его в изрядной степени закрывала толстая сосна. Эксперимента ради она чуть-чуть приподняла дуло автомата, всего-то на ладонь и рыжий пес скрылся за деревом почти весь, видно было, что он присел на широко расставленных лапах, готовый к броску: либо навстречу опасности, либо в чащобу, надо полагать, тонкости зависели от хозяйского приказа...
А там и хозяин появился, возникнув меж стволов совсем не в том месте, откуда слышался голос. Плавной походочкой направился к Марине: выше ее примерно на голову, в покрытом лохмушками сплошь серо-рыже-зеленом маскировочном комбинезоне, голова туго повязана черным платком и, судя по первоначальным наблюдениям, выбрита наголо. Узкое, худое лицо с крючковатым носом и безразличными серыми глазами. Телосложение нельзя было рассмотреть под мешковатым комбинезоном, но у Марины осталось впечатление, что хозяин пса такой же поджарый, без грамма лишнего жира, как его животина.
Он держал обеими руками довольно современный карабин — стволом вверх, под углом примерно в сорок пять градусов, в позиции, из которой можно при нужде моментально открыть его в любом направлении. Длинный нож на поясе в пятнистых, под стать комбинезону, ножнах, рядом моток веревки и какие-то мешочки...
Остановился, когда их разделяло шагов десять. Пес вышел из-за дерева, осторожно ставя лапы, словно ступал по тонкому льду, тоже приблизился примерно на такую же дистанцию. И замерев в той же напряженной позе готовности к броску.
Новоприбывший скупо улыбнулся:
— Что это вы так беззаботно? У вас есть гарантии, что я — это все же я?
Марина, не поворачивая головы, показала глазами в сторону собаки:
— Подставы, кончено, всегда возможны... Но вряд ли в сжатые сроки можно подготовить абсолютного двойника вашей милой собачки — настоящая чужому, уж конечно, не подчинилась бы. Так что я уверена: вы — это и есть вы, Шайтан...
— Хорошо вам, такой уверенной, — сказал он бесстрастно. — А я вот, строго говоря, не могу быть до конца уверенным, что вы это вы, а не чья-то подстава...
— Ну, что поделать, — сказала Марина. — Тот случай, когда, хочешь не хочешь, придется положиться исключительно на слова. Рискуйте, ничего вам не остается. Насколько я ориентируюсь в ситуации, мы вам больше нужны, чем вы нам... Я вас вовсе не хочу оскорбить, просто констатирую факт. Это суровые реалии жизни, верно? Контора вроде нашей и одиночка вроде вас — все же вещи чуточку несопоставимые, нет?
— А вы стервочка, — сказал он, скалясь.
— Ого! — сказала Марина. — Вы меня обижаете. Я не стервочка, а стерва с большой буквы. А еще у меня жопа стройная, хотя это и плохо видно в дурацких шароварах... Но упаси вас бог к ней лапы протянуть, не получив прежде моего благосклонного взгляда...
— Я так и подумал, — ответил он спокойно. — Вы пришли с той стороны? — и он довольно резко указал направление.
— Ага.
