вековечной!
Уф, не перепутал! Во всяком случае, если и перепутал (то ли 'вековечной', то ли 'на все века'), то дед и виду не подал. Он вообще виду не подал - и бровью не двинул. а даже позавидовал. Ведь трон каменный, жесткий, каково сидеть на таком? А дед может часами не двигаться - сам видел! Сидит в золотом венце, в пурпурном фаросе, жезл (тоже золотой - тяжелый!) в деснице зажал - и царствует. Не каждый день, понятно - по праздникам, когда в Новый Дворец все приходят. Поздравлять. Или в храм собираются - к Зевсу Трехглазому. Там тоже трон имеется. Теперь в Тронном зале пусто, и факелов всего два - по бокам, и стражников в латах золоченых - тоже двое. Ну и мы, ясное дело. Я и дядя Эгиалей.
Вот почему фарос был нужен вкупе с диадемой! То есть с диадемой я так и не понял. Зачем мне она? (Диадему я у Капанида взял. Его самого не застал - в гимнасии Капанид, так я управляющего, который над домом главный, попросил. Тот мне вначале золотую совал - самого Анаксагора-ванакта, но я вовремя вспомнил, что мне серебряная требуется. А если бы не сообразил и в золотой пришел? Вот смех!) Я ждал. Каменной статуей молчал царь Адраст. Наконец…
Тихий вздох. Бледные губы чуть дрогнули.
– Радуйся и ты, Диомед сын Тидея, наследник калидонский, мой любимый внук…
Наследник калидонский? Диадема! Ах, вот оно что! В первый раз дед меня так назвал. Впрочем, говорим мы с ним редко. Раз в год.
– Докладывай! - это дядя Эгиалей. Шепотом. Хорошо, что он успел предупредить. И что в Тронный зал пойдем и что дед сам мой план послушать захотел. А то бы я точно подумал, что дед о Калидоне спрашивать станет. (Наследник калидонский? Да что случилось-то?) А вот и столик несут. Это уже для меня. На столике Доска каменная, а на доске той - рисунок знакомый. Не весь Номос, правда, а только наша Ахайя. А рядом - часы песочные. Они - тоже для меня, чтобы времени не тратить и все доложить успел.
– Приступай… Это тоже дядя. Говорит, а сам часы переворачивает.
Эх, если бы я с самого.начала знал, где говорить придется! Если…
Все! Время пошло!
– Богоравный ванакт! Старший эфеб Диомед получил задание подготовить план захвата Фив Беотийских, называемых также Семивратыми…
Боги! Что я подумал, когда значки на остраконе разобрал! Еще до конца не дочитал, а столько всего вспомнить успел! Столько всего…
Фивы!
' - Я, Адраст, сын Талая…
– Я, Амфиарай, сын Оикла…
– Я, Гиппомедонт, сын Сфера…
– Я, Тидей, сын Энея…' ' - На этом камне, пред ликом владыки нашего Зевса Величайшего, Повелителя Ясного Неба, царя богов и царя мира, мы, Семеро, клянемся честью, кровью и жизнью своей…' '-Это ловушка, Ойнид!..' …Сначала о том, кто и как в Фивах правит. Недаром я Ферсандра расспрашивал! Басилей Лаодамант: характер, привычки, способности. Потом - Тиресий-прорицатель, слепец-скопец, без которого в Фивах и вороны не каркают. Затем - басилеево войско, Серебряные Палицы, дружины гиппетов, эфебы, укрепления. Ну а за всем этим - ошибки Семерых: медленное выдвижение, разделение на отряды, беспорядочный приступ…
И тут я похолодел. Про ошибки я должен был дяде Эгиа-лею рассказывать! Ему, а не деду! Ведь кто тогда войско вел? Кто папу и всех остальных погубил?
Холодны были глаза Адраста Злосчастного, и не было в них ничего - ни интереса, ни гнева. Но я знал: дед помнит! Помнит, не должен забыть! И кто ему сейчас про Фивы эти проклятые рассказывать будет? Мальчишка, которому на войне и десятком калек командовать не поручат? Наследник неизвестно чего с чужим венцом на голове - песок сыплется, сыплется… Эх, пропадай. Собака Дурная!
– Капанид! Эй, Капанид!
Пахнет сеном, конским потом и почему-то благовониями - чуть-чуть. Тихо, кони сеном заняты, в маленьких окошках сумрак вечерний…
Дома Сфенела не оказалось. Собственно, я забежал венец управляющему отдать, а потом понял - надо с Капа-нидом поговорить. Просто так, ни о чем. Или даже выпить-чуть-чуть… …Ничего не ответил мне дед, ванакт Адраст Злосчастный. Выслушал, ни о чем не спросил, кивнул. Все!
– Капани-и-ид!
Здесь он где-то! Управляющий точно сказал: лошадей пошел смотреть. Ведь завтра Сфенелу колесницу гонять! И дядя Эгиалей там будет, и все будут. …Ас дядей мы потом долго говорили. Долго! И не зря! Понял я…
– Сфенел, даймоны тебя!..
Конь, тот, что рядом стоял - вороной красавец с длинной гривой, - удивленно покосился, мотнул головой, снова в сено уткнулся. И действительно, ходят тут всякие, голос повышают!..
Тут никого, а там, у окна…
– Здесь я, Тидид! Я…
Отозвался!
– Ой!.. - это уже я (отворачиваясь).
– Ай! - это она.
Да-а-а… Как говорит дядя Эвмел, муза, воспой! Муза, воспой Капанида Сфенела, гиппета из первых знатных мужей аргивянских, божественной крови владыку! Много имеет он стад, много тучных полей и угодий. Всем он велик, многомощен - но с дулькой сбежал на конюшню. Горниц, видать, не хватило в именье его многошумном…
И это же какая муза такое должна воспеть?
– А я… А я думал, ты позже… Хитон он уже накинул - в отличие от нее. Опять - только браслеты на руках!
– Капанид! - Мы… Мы вот… - Радуйся, богоравный Диомед!
Хоть бы не пищала так! А хитон, кажется, она и надевать не собирается. Да и где тот хитон? Неужели такой и пришла? В браслетах?
– Ничего, Капанид, просто погулять думал.
– Так погуляем! - почему-то с облегчением отзывав ется мой друг (ба-а-асом). - Мы просто… А ты не?.. А при чем тут, интересно, я?
На этот раз наша Глубокая пуста. То есть не совсем, конечно. Еще рано, открыты ставни, соседская рабыня кувшин с водой от колодца несет. Зато пеласгов нет, и драться не надо, можно просто гулять - сначала от Тре-зенских ворот к храму Трубы, потом от Трубы к воротам. Гулять, болтать о пустяках… …А план войны у дяди Эгиалея давно готов! Прямо он не сказал - но намекнул. И план этот чем-то на мой похож. А чем-то и нет. А чем именно - не у дяди же спрашивать!
Тайна!
А еще он сказал, что венец, тот, что я у Сфенела взял, - не зря. Будущий басилей калидонский должен не только мечом махать и на колесницах гонять. Вот и решили меня проверить.
Обидно? Обидно, конечно. Но с другой стороны, на что я рассчитывал?
Ах да, замечтался! О чем это Капанид? Неужели о дульке?
– Она, понимаешь, в храм возвращаться боится. Там главным жрецом Стрепсиад, злой, как собака… То есть я имел в виду…
– Понял, - кивнул я. - Как дурная этолийская собака. Смутился, бедняга. Неужели думает, что я обижусь? Ладно, пусть смущается, это ему за дульку! Ишь, Приап Конегривый! …И ведь что интересно? Мы с дядей о дорогах немного поговорили - тех, что в Фивы ведут. Когда я (лавагетишка сопливый!) свой план измышлял, то исходил из того, что война начнется сейчас, осенью-зимой. Потому и дороги проходимые выбирал. А дядя… Он те же дороги выбрал! Значит, осень и зима? Но ведь осень уже началась!
И кто мне скажет, почему в храме Афродиты Горы главным жрецом какой-то Стрепсиад? Мужчина, в
