Тьфу ты, пропасть! И тут они! ..И если бы только тут! Из-за них все и случилось. Алкмеон с собой в поход всю стаю взял. Пошли, не побоялись, целая сотня - не меньше. А когда Лаодамант войско из ворот вывел, они первыми из лагеря кинулись - геройствовать. Кинулись, хоть и приказал дядя Эгиалей из-за ограды не выходить. Зачем выходить, ведь куреты уже совсем рядом были!
Выбежали - и попались. Пришлось дяде Эгиалею на выручку идти, остальных выводить. Вот тут и его убили - в самой куче. С двух сторон - копьями.
Говорят, пьяными пеласги были - как обычно. Может, и вправду, да только сам Алкмеон мне очень трезвым показался.
– Одиннадцать долей! На ванакта! На ванакта! Ванакту - его долю!
Орут! Да как орут! Раскраснелись, за мечи хватаются. Знакомо!
– Ванакту! По обычаю! По обычаю! Ванакту! Ванакту? Какому ванакту? Куч десять, на нас всех, на Фоаса (положено - басилеев сын!) и на Киантиппа - отцову долю. А ванакта нет еще, его в Аргосе изберем, так и решили.
– Ванакту! Ванакту Алкмеону! Алкмеон Амфиарид - ванакт! Ва-а-ана-а-а-кт!
И тут я все понял…
А пеласги уже и слева, и справа, и оружие в руках, а впереди Кипсей (как же, помню!), а вот и жеребец, тот, что Амиклу насиловал. Тогда он 'Эро-о-от!' орал, а сейчас…
– Алкмеон - потомок Мелампода! Мелампод - старший брат! На царство, на царство! Алкмеон битву выиграл, Фивы взял!..
– Убить их, что ли? - задумчиво проговорил Сфенел. А, Тидид?
– Позвать? - это уже Фоас, шепотом. - Наших позвать?
Позвать - и что? Натравить куретов на аргивян?
– Алкмеон победил! Он Лаодаманта убил! Убил! меон - победитель! Ванакт! Ванакт! …Басилея фиванского уже девятеро убили - если им верить. Так что Заячья Губа десятым будет. Да где же он сам?
Ах, вот он! Стоит, в небо серое поглядывает, будто и не про него кричат. И Амфилох рядом. Но не кричит почему-то. Под ноги смотрит.
– Эй! Эй! Ванакта в Аргосе выберем! - это Промах.
– Править трое должны - Анаксагорид и Амифаони-ды! - это Полидор, с ложа.
– Алкмеон, какого Гадеса, скажи им, чтобы заткнулись! - это уже Смуглый.
– Алкмеон!!! - это мы все.
А Заячья Губа, кажись, только этого и ждал. Брови сдвинул, плечи расправил, на Кипсея поглядел (стихли пеласги, онемели словно). Поднял руку - правую.
– Мужи аргивяне! Мужи куреты! С победой вас! С великой победой! Пали Фивы!
– Ха-а-а-а-й! Ха-а-а-а-ай!
Это не мы. Пеласги это. Кричат - аж жилы рвутся.' - Клятва исполнена! Хай!
– Ха-а-а-а-а-ай!
– Да чего это он? - бормочет Капанид. - Мы что, сами не знаем?
Не отвечаю - на пеласгов смотрю. Они в броне, мы все - нет. Они оружия набрали, а у нас мечи только.
Да и не это главное…
– Вечная слава Эгиалею, великому ванакту, и да будет легким его путь в Гадес! Но престол не должен пустовать!
– Ха-а-а-а-а-ай! Ванакт Алкмео-о-он!
– Ты прав, Полидор, басилей лернийский. Трое должны править Аргосом. Трое - не один! Ведь так? Так?
Переглядываемся. Эка завернул, Губа Заячья! Переглядываемся - но молчим. И действительно, что тут скажешь.
'-Дядя, кто должен править в Аргосе? На самом деле?
– Тот, кто сильнее, Диомед. И тот, кого поддержат гиппеты…' '-До седьмого колена, всех! Всех… Всех!' Сильнее всех - я. Пеласгов сотня, куретов - вдесятеро больше. И что? До седьмого колена? Диомед Дурная Собака, сын этолийского заброды, убивает потомка Мелампода?
– Трое будут править землей Аргивской! Трое! Первый - Эгиалид Киантипп, внук Адраста. Правильно?
– Правильно… правильно… Киантипп должен… Нестройно отвечают, неуверенно. Я молчу. Сыну дяди Эгиалея шесть лет, как и мне было, когда папа погиб…
– А Сфенел? Сфенел! Он же Анаксагорид! Молодец, Смуглый!
– Сфенел! Сфене-е-е-л! Анаксагори-и-ид! Здорово рявкнули! От души. Даже пеласги попятились. то скажешь, Алкмеончик?
Заячья Губа улыбается (ух, рожа страшная!), Заячья Губа к нам подходит. Заячья Губа Капанида за руку берет. У К.апанида глаза на лоб лезут.
– Мой брат Сфенел, сын славного Капанея, будет ба-силеем Аргоса! Хай!
– Ха-а-а-а-а-ай!!!
Вот, значит, как! Басилеем! Киантипп и Сфенел - ба-силеи, а Алкмеон - ванакт. Царь царей! Не зря пеласги вопят!
– Эй, а Диомед? Он - внук Адраста! Ха-а-а..
Взлетел крик к небесам - оборвался. Смолкли пеласги мы молчим. Кто сказал? Неужели Амфилох? Он! Щербатый!
– Он внук Адраста. Внуки Адраста должны править! Говорит, а сам в землю смотрит. ~ - Диомед! Диомед!
Ферсандр! Вперед выскочил, шлем гривастый поправяет. Когда только надеть успел?
– Правильно! Это Тидид Фивы взял! Без него бы всех покрошили! Тидид!!!
Ну а это, понятно, Сфенел. Ба-а-а-асом!
– Диомед? Чего молчишь?
Молчу. А на душе плохо-плохо. А на душе - гадко? гадко. Во что вы меня, ребята, втравливаете? Собрались мальчишки, играют в 'царя горы'. Кто же в Аргосе меня чужака, примет? А может, куретов в Арголиду послать? Лодками - через залив, потом - по аркадским дорогам…
Этого хотите?
– Диомед! Скажи! Скажи!
Молчу. А вот Заячья Губа не молчит. Подходит, улыбается, хочет за руку меня взять… …Смотрю на него - молча смотрю. Опускается его рука.
– Мой, а-а-а, брат Диомед, сын Тидея, будет править на отчем престоле, в Калидоне. Я сам поведу туда войско!
– Попробуй, ахеец!.. - это Фоас, шепотом.
– А от своей доли добычи, мужи аргивяне, я отказываюсь! Поровну делим! Поровну!
– Ха-а-а-а-а-ай!
А Кипсей уже тут как тут, пурпурный плащ Заячьей Губе на плечи накидывает. Еще кто-то - золотую диадему надевает. Великовата, на ухо слезает, как шлем у Ферсандра… …Дедова диадема! Где только взяли? Неужели изАргоса захватили?
– Смотрите - орел! Орел! Знамение! Знамение! Это жеребец. Тянется, рукой машет. А в небе - пятнышко темное. То ли ворона, то ли действительно - орел. Зато - справа. Как и положено.
– Знамение! В добрый час! В добрый час! Зашумело, по толпе покатилось. Алкмеон нос вправо повернул, губу свою заячью оттопырил. Затем - Кипсею рукой знак подал.
А Кипсей тут как тут:
– Боги за ванакта! Боги одобряют! А теперь - добыча! Ванакт Алкмеон сказал - поровну. Жеребьевка!
И хор в ответ. Пеласгийский: Жеребьевка! Поровну! Добыча! Добыча! Набежали, смешались, толкаются, кубком с черепками подписанными трясут. Значит, все!
Богоравный Алкмеон Амфиарид - ванакт Аргоса! Хай!
