Очутившись на корабле, Рон обнял Пека и сразу же направился в свою каюту, где завалился спать, молясь, чтобы в Аулэйносе не было проверки. Но сон его продолжался недолго. В устье во время прилива качало не хуже, чем в море, и первой мыслью Рона, когда он пробудился, было: «Звезды, какой же я идиот! Ну зачем я ел на ночь?!»
— Ну вот, Кестер, Вы добились своего! — Лаций в ярости бросил плащ на кресло и сел за стол.
— Вы санкционировали эту операцию. Ронис был потенциально нелоялен. — холодно отчеканил Талебрант.
— Его Величество будет очень недоволен, — угрюмо заметил Мэйдон Фингар, наливая себе вина.
— Ему можно и не сообщать, — вскинулся Кестер, — подумаешь, птица — обычный подмастерье!
Фингар стукнул ладонью по столу.
— И не подумаю. Ронис Ворансон не был обыкновенным. Во-первых он лично знал Эмрио. Во- вторых, это был единственный свободный ротен во всей Мэгиене, да еще волшебник.
— Еще три месяца, и он бы стал магом — в двадцать три года! Бедный мальчик! Он подавал такие надежды! Его работы включены в программу третьего курса! Как вы могли поступить так со своим учеником? — проговорил Плант, уставившись в одну точку.
— Вы его не знали! — злобно возразил Кестер.
— Не хуже, чем Вы, если Вы посмели предлагать мне такую операцию! — парировал Плант. — Инициатива исходила от Вас!
Бог с ней, с этой лояльностью. Зачем надо было подвергать психику мальчика такому испытанию? Чем он мог нам помешать? После захвата он смирился бы, и в Тивендале было бы одним полезным гражданином больше! Даже нелояльный он куда нужней третьему полукружью, чем некоторые Ваши пропойцы!
— Почему же все эти мысли не пришли Вам в голову раньше?
— Прекратите! Прекратите, вы оба! Вас противно слушать! Эта ваша лицемерная скорбь и попытки переложить ответственность друг на друга! Вы могли меня хотя бы поставить в известность, ведь я пока еще глава этого города! Нет, как бы кто не стянул вашу славу, не приуменьшил ваши заслуги! Убирайтесь и ждите решения короля!
Лорды молча удалились, обменявшись злобными взглядами. Спустившись вниз и выйдя на улицу, где уже стемнело и шел дождь, Талебрант сказал ожидавшему его слуге:
— Съезди, передай Томи, что может снимать посты в порту. Подозреваемый не придет.
Глава 2. Апрель 968 г. п.и. — «Лис»;
30 апреля — Кариндос, независимые острова;
3 мая — Большой Порт. Побережье.
Несмотря на меховую безрукавку, ветер продувал Рона насквозь, а этим эдорам — хоть бы что! Двое свободных от вахты моряков рубились на мечах. Такие драки часто устраивали на палубе — бились об заклад, решали споры, да и просто, потехи ради. Они поощрялись — даже на торговом судне воины всегда должны быть в форме.
Рон был бы рад просто посидеть и поглазеть на драку, но сейчас, как раз, переменился ветер, и волшебник должен был это исправить. В данный момент Рон сосредоточился на давлении в радиусе сорока миль. Он всегда был не в ладах с метеорологией, и сейчас очень утомился.
Корректировать погоду в последнее время приходилось все чаще — к сожалению, она не благоприятствовала плаванию.
Рон утешал себя тем, что до независимых островов осталось плыть не больше двух дней, а там в любом случае трудно изменить время пути до ближайшего к материку острова — Кариндоса. Оно неизменно составляло около трех дней. Пока «Лис» выбился из графика всего на день. В идеале самый быстроходный корабль, без груза, мог пройти расстояние от Аулэйноса до независимых островов всего за четыре ладони. Рон отвел на первый участок пути двадцать два дня, и из них уже прошел двадцать один. «Будем надеятся, что мне повезет, и на путь до Большого Порта я потрачу не больше ладони.»
Эдоры в Большой Порт сейчас не заходили, и Рон мог рассчитывать только на проезд до Кариндоса. От Большого Порта до ближайшего приграничного форта Ротонны можно было добраться за семь дней, если скакать по двенадцать часов в сутки. Но по пути негде было купить хорошую лошадь, и юноша не собирался загонять коня. Значит — две ладони.
На все-про все у Рона было 48 дней и, получается, что 41 из них он потратит на дорогу. Остается семь. Ну да ладно, если ему поверят, хватит и трех.
Как и ожидал Рон, к Кариндосу подплывали через 26 дней после отплытия из Аулэйноса. Рон заперся в каюте. У него было полно работы. Он попросил Пека разменять деньги Мэгиены на местную валюту — цекили. Она имела хождение в полисах и на островах. Теперь у него было много образцов.
В Кэрол Тивендале за изготовление фальшивых денег магов очень жестоко карали, но на такие мелочи Рон уже не обращал внимания. В дело пошел кувшин для умывания и несколько кружек — и вот, на столе перед Роном лежит горстка золотых совершенно одинаковых монет. Юноша сгреб их в мешок и положил в рюкзак. Пять штук он сунул в карман. Западный материк был беден золотом, в полисах оно очень ценилось, и твен пока были не намерены его обесценивать. За один золотой Рон мог купить лошадь.
Попрощавшись с Пеком, Рон стремительно сошел на берег и почти сразу же нашел купца, который намеревался вечером отплыть в Большой Порт. «Неслыханная удача! Мог бы прождать два дня» — подумал Рон, поднимаясь на борт.
Через три дня, слегка подсобив кораблю попутным ветром, он был в Большом Порту, имея в запасе 19 дней.
Город бурлил. Ни на Рона, ни на его одежду никто не обращал внимания. Рон, не задерживаясь, чтобы перекусить, сразу направился на огромный базар, процветавший в Большом Порту круглый год круглые сутки.
— Коня, — бросил он первому же торговцу лошадьми, и выбрал себе статного вороного жеребца, за которого, не торгуясь заплатил полтора цекиля. Еще на один золотой он приобрел сбрую и припасы и уже в полдень выезжал из ворот города.
Конь оказался отличным — быстрым и выносливым, но через четыре дня Рон все же приобрел другого — гнедого. Два дня он гнал во весь опор, ведя нового жеребца в поводу, а потом, отдав Воронка первому встречному крестьянину, онемевшему от удивления, пересел на гнедого. Оставалось три дня пути, и Рон не жалел новую лошадь, вознося хвалу предкам, что ему удалось ее купить.
Один раз его попыталась остановить шайка оборванцев, но Рон вихрем пронесся мимо, ослепив разбойников воображаемой вспышкой. Поистине, только маг мог сделать все, что ему удалось сделать до сих пор! Но впереди было не меньше.
Глава 3. 12-17 мая 968 г. п.и. Форты Трак и Друскен, Ротонна.
Наступил девятый день пути. Накануне Рон впервые увидел ротоуки и чуть не заплакал от радости. Сейчас он скакал не торопясь, ловя каждый звук.
— Старо! — прозвучал окрик на сиалоне. Рон тут же осадил коня и медленно развел руки в стороны. К нему подъехали двое — стражи границы в зеленой, темной форме. Уже на роте они приказали ему спешиться. Обыскав Рона и найдя из оружия только кинжал (в мешки не заглядывали), разведчики
