драгоценная как раз осталась вне досягаемости. Оттого-то, наверно, и расшалился так хозяин лабиринта — пришлось прощупывать меня косвенными методами. Ай-да я! Научился-таки ставить блоки. В чем же дело? Заблокировать все мыслимые рефлексы — и вперед, к победе… Стоп, задний ход! С чего это я распетушился? Ну интересно, да, — сумел-таки этот мерзавец меня заинтриговать. Но, как это принято спрашивать у нас, у боевиков, имеет ли вся эта белиберда отношение к главной цели нашего похода?
Так что же это за Многоруки? Какие-то ущербные существа, биороботы, запрограммированные таинственными Создателями на уничтожение. И форма!.. Уж не знаю, на кого похожи сами Создатели, но для своих убийц они, видимо, за основу взяли подходящий вид головоногих… Мало, мало информации! Кто такие Создатели? Были ли они приматами, не поделившими сферу обитания с родственным видом разумных, или это тоже головоноги, вознамерившиеся завоевать сушу, предварительно очистив ее от Чужаков? И что стало с «Ним» потом? Ох, мать честная! Не хочется, но придется, видно, сунуться в эту дыру еще раз… тем более что выбирать-то не из чего, здесь хоть что-то можно узнать… Разбудить, что ли, Андра? Без скептика в нашем деле нельзя. Я ведь могу зарваться, есть такой грех, а Андр меня приземлит, он это умеет, гад…
«Звал?» — осведомился вдруг ровный голос Андра.
Андрей хихикнул.
«Уж и не знаю, что блокировать, — ответил он. — Какая трогательная взаимная чуткость!.. Ладно, сейчас прибуду».
Он уложил свое ноющее, пострадавшее за чужие грехи тело на диван, закрыл глаза и увидел перед собой Андра — в его всегдашнем чудовищном кресле, отрицающем всякий комфорт. Развалясь в шезлонге, Андрей заказал воздуху расслабляющий массаж и только после этого спросил:
«Ну и что ты об этом думаешь?»
«Это похоже на сон», — осторожно ответил Андр.
«Да? А сам-то ты в это веришь? Слава богу, я знаю цену таким снам!»
«Если это не сон, тем хуже. Значит, ты нарвался на сумасшедшего».
«Видишь ли, с тех пор, как я сам сошел с ума, эти психи стали мне как родные».
«По-моему, ты собираешься наведаться туда еще раз».
«Непременно! Но мне нужна твоя помощь».
Андр усмехнулся:
«Мир перевернулся: не так давно просил о помощи я».
«И я тебе не отказал, верно? Ну так вот, я хочу попрактиковаться в установке психоблоков. И ты будешь мне спарринг-партнером».
«Ладно, раз уж ты видишь в этом смысл. Только…»
«…не забывай о главном! — подхватил Андрей. — Родной мой, как можно! Я же теперь ни о чем другом и думать не могу — чистый фанатик, ей-богу!»
4
Дверь с визгом влетела в стену, уступая могучему рывку, и в келью ввалился квадратный тяжелорукий верзила. Рухнув в кресло, он забросил ноги в замызганных сапогах на кушетку и удовлетворенно рыгнул, обегая маленькими зоркими глазками комнату.
— Стучать надо, — сказал Андр.
Верзила осклабился, широко разверзнув пасть. Зубы присутствовали не все, но и без того их было слишком много, они не умещались во рту, выпирая под разными углами.
— Жрешь? — прогудел верзила, продолжая ухмыляться. — Не много тебе?
Перегнувшись через подлокотник, он протянул было громадную грязную пятерню к тарелке Андра, но тот коротко рубанул ребром ладони по нахальным пальцам, впечатав их в столешницу, и верзила, охнув, убрал руку, по пути прихватив здоровенный ломоть хлеба.
За неполные две недели этот храмовник, Стэн, надоел Андру сверх всякой меры. По несчастливому стечению обстоятельств они оказались в одной смене, и после каждой ежедекадной «промывки мозгов» Стэн в первый же день безошибочно определял сильнейшего в смене, немедленно затевал с ним жестокую драку и, оказавшись в очередной раз битым, с первобытным простодушием начинал набиваться Андру в друзья.
— Намахались! — невнятно говорил Стэн, с нетерпеливым чавканьем уплетая хлеб. — И не надоест Старшим — откуда столько усердия?
— Ты бы в душевую сходил, — проворчал Андр, брезгливо отодвигая тарелку от вылетавших изо рта храмовника крошек. — Задохнуться можно!
— Чего там! — махнул рукой Стэн. — И так обсохну, а девкам слаще. Или ты Данку предлагаешь? Ну не жмись, одолжи на часок!
— Обойдешься.
— Да, я зачем пришел! — вспомнил Стэн. — Поздравить. Ага. С повышением тебя!
— Тебе что, голову на спарринге зашибли?
— Говорю тебе, слух верный! Со следующего цикла ты — Старший.
— Ладно, — равнодушно повел плечом Андр. — Ты-то тут причем?
— А как же! Отметить надо? Потом ты со мной знаться не захочешь.
— Ты и сейчас мне даром не нужен.
Стэн гулко хохотнул, волосатой лапищей поскреб бычью шею и предложил:
— Двинули в «Чистилище»? Девки там — мороз по коже!
— В самый раз заразу подхватить. И не устал ты?
— Мне бы в производители! — мечтательно произнес Стэн. — Так нет, этим чертовым жрецам — сморчкам жеванным — что-то там во мне не подходит.
— Больно вонюч, — предположил Андр.
По некоторым признакам Андр подозревал Стэна в поощряемой жрецами склонности к фискальству. В этом дикаре, видимо, прекрасно уживались искреннее почитание сильнейшего с самой черной завистью к нему. И потому не стоило давать доносчику повода для недоумения.
— Ладно, сходим, — сказал Андр, отодвигая тарелку, остатки с которой немедленно подмел Стэн. — Только, конечно, не в «Чистилище».
Он стукнул кулаком в стену, и возникший, будто по волшебству, служка принялся убирать со стола. Стэн следил за красивым подростком, задумчиво ощерясь, что свидетельствовало о созревании — в очередной раз — в его дремучем мозгу идеи махнуться служками.
— Так и пойдешь? — спросил Андр, обрывая недооформившуюся цепочку мыслей. — Переоделся бы.
— Сойдет и так! — хрипло сказал Стэн. — Выпить бы…
Мальчик поднял глаза на Андра — он кивнул. Служка исчез за дверью, через минуту возник снова — с кувшином в руке. Выхватив у него кувшин, Стэн запрокинул голову, и в чудовищную пасть хлынула могучая струя пива. Опорожнив сосуд, Стэн оглушительно чихнул, вытер рукавом губы и провозгласил:
— Намнем бока придуркам беспамятным! Чтоб не зарились на наши шлемы!
Противоамнезийные шлемы храмовников действительно были предметом вожделения всех прочих монахов Столицы: считалось престижным иметь долгую — втрое дольше обычной — память.
— Проштрафишься да загремишь из Столицы — тоже память отшибет, — отозвался Андр, натягивая кожаные перчатки, чтобы не ободрать кулаки в неизбежной потасовке. Драки в столице скорее поощрялись, возбранялось лишь применять в них оружие. За соблюдением этого запрета следили очень строго и не один Служитель был переведен на несколько разрядов ниже за чрезмерную, в ущерб исполнительности, агрессивность. Хотя и голыми руками убивали немало.
— Катись! — велел Андр, кивнув на дверь. — Подождешь внизу.
Еще раз оглядев комнату (явно на предмет: чего спереть), Стэн с сожалением вздохнул, и, нагнув голову, нырнул в дверной проем.
