Нормальных семей не бывает

Щелк.

Черт.

Вышедший из магазина Брайан стоял рядом с Уэйдом в будке.

– Пошли разбудим маму с папой – пора ехать искать Пшш.

Брайан лоснился от цинковой мази; на голове у него была намотана тенниска, которую придерживала бейсболка с надписью «Майами Долфинз». Остальная часть его неясно-розового торса была прикрыта уцененными пляжными принадлежностями, купленными на деньги, пожертвованные Дженет. Он был похож на кучу обносков, не сгодившихся даже Армии спасения.

– Погоди,– сказал Уэйд.

Мысли бешено крутились у него в голове.

– Как Сара? – спросил Брайан.

– Хорошо. Хорошо. Отлично.

– Ты в порядке, Уэйд? -Да.

– Позвони этому немцу.

Точно. Хоть отвлекусь!

– Хорошая мысль. Позвоним-ка Флориану. Машины с ревом проносились мимо, в основном по главному бульвару туристического района Дайтоны-Бич. Это как в Рино – нет, в Лохлине – Лохлине на море.

Уэйд со звоном высыпал пригоршню четвертаков на телефонный аппарат и набрал номер Бэкингемской станции по контролю за сельскохозяйственными вредителями. И снова ему ответил полный неизбывной скуки женский голос с Багамов:

– Бэкингемский пост по контролю за сельскохозяйственными вредителями.

– Привет. Это Уэйд, я звоню Флориану по поводу письма от его... матушки. Мы говорили с вами вчера.

Этот факт, казалось, вызвал проблеск энтузиазма на Багамах.

– Сейчас я вас соединю. Минуточку.

Уэйд был рад, что ему удалось миновать привратника.

Пройдя через бесчисленное количество телефонных станций, спутников, оптических волокон и медных проводов, в трубке прорезался голос с язвительным немецким акцентом:

– Приффэт! Это юный Уэйд?

– Привет, Флориан.

– Ууф! Отшень рад. Какого черта такая букашка, comme toi[4], доставляет мою корреспонденцию?

– Ближе к делу, какого черта такой кусок евро-дерьма, как ты, обыскивает номера моих родственников?

– Поумерь свой пыл, Уэйд. Как ты мог заметить, я дождался, пока в номере никого не будет. Кого- нибудь покалечили? Нет. Что-то украли? Нет.

– Только потому, что ты не мог его найти.

– Зачем платить за вещь, которую я могу получить бесплатно?

– Ты, безнравственный ублюдок...

– Заткнись. Я не безнравственный, я всего лишь очень-очень богат, а поскольку я очень-очень богат, то и живу по своим правилам. Так устроен мир.

Держи себя в руках. Держи себя в руках.

– Поговори со мной, Уэйд, потому что я практически слышу голос твоего психотерапевта, который советует тебе быть сдержанней.

Вот дерьмо европейское. На него и времени жалко.

– Ты все молчишь,– продолжал Флориан,– так что я, видимо, угадал. Ты по какой программе лечишься – «Обуздание гнева»? Полагаю, там у вас все герои. Кстати, на Багамах по тебе соскучились. Тамтамы донесли мне, что ты окончил свои дни в Канзас-Сити. Извини, что я слишком много острю. Милый мальчик, тебе следовало бы позвонить мне или написать электронное письмо и сообщить о своих затруднениях. Я мог бы послать тебе бандероль с какой-нибудь культурной программой: билеты в местное кабаре, рисунки плачущих клоунов, принадлежащие знаменитому весельчаку мистеру Реду Скелтону.

– Заткнись, Флориан. Ты хочешь получить свое херово письмо или нет?

– Какой невежа!

– Ну и?

Флориан решил изменить ход беседы:

– Мне донесли, что в твоей ванной комнате в гостинице, Уэйд, нашли пузырек с диданозином. Малопохоже на общеукрепляющее средство.

Я забыл там свой диданозин. Черт, черт, черт.

– Твоя няня по-прежнему шлепает тебя перед сном?

– Какой ты негодник, Уэйд, всегда норовишь ударять побольнее. Так что насчет диданозина, хм?

– А тебе как кажется?

– Свинка? Круп? Тонзиллит?

– В остроумии тебе не откажешь, Флориан.

Фыркая, мимо проехал трактор с прицепом.

– Это что там у тебя такое – грузовик? – спросил Флориан.

– Да.

– Уэйд, ты случайно не в Зимбабве? Трахаешься до седьмого пота, без презервативов, с центрально-африканскими шоферюгами?

– Флориан, говори по делу.

– Как по-мужски!

Лучше не говорить ему, что Норм умер. Лучше вообще не упоминать про Норма.

– Прежде чем проезжаться на мой счет, Флориан учти, что я в этом деле всего лишь курьер. Просто посланник.

– Ты хочешь сказать, что утенок Дональд воскресил нашего общего друга, буйного Нормана, из мертвых?

Черт.

– Видишь ли, Уэйд, все эти танцоры, выкидывающие свои па по городам и весям Соединенных Штатов,– молодые цыганки с песней в сердце и мобильником в гримерке,– разумеется, я все узнал. Даже если бы ты покакал не тем цветом на толчке в Диснейуорлде, любая первоклашка в костюме Микки Мауса знала бы об этом еще до того, как ты спустил воду. Да, и вот что еще скажи мне, Уэйд: поведал ли тебе