Нормальных семей не бывает

Никто не произнес ни слова. После самого беглого осмотра они бегом вернулись в глазный коридор.

– Нашла, где пописать, Дженет? – крикнула Гейл.

– Да, и у вас такой милый дом. Во всем виден вкус и творческая жилка. И все такое опрятное. Кто оформлял интерьер, вы или Ллойд?

– Во всем, что касается красок, я Ллойда и на милю не подпущу. Он выбрал бы желтый, как на школьном автобусе, или зеленый, как в психушке, и слушайся я его, мы вполне могли бы жить в трейлере и жарить шашлыки из ананасовых колечек, нанизанных на зубочистки.

– Какая богатая словесная палитра.

– Гейл – вот кто потрудился здесь на площади в четыре тысячи двести квадратных футов.

Она обернулась к Пшш:

– Эмили, пойдем в гостиную. Я нашла твое письмо ко мне в багажнике – такой заботливый жест. Я думаю, мы можем вскрыть его сейчас в знак связывающих нас уз дружбы и любви.

– Письмо?

Она быстро соображает. И знает, что мы ей сейчас нужны. Дженет взяла Пшш за руку:

– Да, милая, то самое, про которое ты мне говорила. Поистине великодушный жест.

– Ах, то. Конечно.

Они прошли в гостиную.

– Тед... Брайан...– сказала Дженет,– Гейл собирается прочесть нам письмо от Эмили.

– Письмо?

Оба выпрямились, как будто их ударило током.

– Ах, Эмили, хитрая ты лисичка,– продолжала щебетать Гейл.– Ты даже вложила его в прозрачную папочку, чтобы не испачкалось. И надписала «Мамочке» – точь-в-точь как я привыкла называть свою маму.

– Это письмо значило для меня так много,– сказала Пшш, после чего в том углу гостиной, где находился Тед, произошла чисто кинематографическая мини-катастрофа; он уронил тяжелую медную статуэтку газели на стеклянную поверхность стола. Катастрофа произвела запланированный эффект. Гейл выронила письмо, и Дженет быстро нагнулась за ним. Взбешенная Гейл набросилась на Теда, с явным трудом удерживаясь от площадной брани.

– Этот столик я купила без скидки.

– Куда годится стол, если он не может выдержать даже такую медную фиговину.

– Вы его раздолбали.

Взглянув на осколки, Тед сказал: «Похоже, одна нога у газели тоже погнулась»,– что вызвало у Гейл новый приступ ярости; Ллойд стал ее утешать, позабыв об остальных присутствующих.

Уэйд выхватил поддельное письмо из сумочки Дженет и сунул ей, но в спешке вытащил два письма, и она взяла оба.

Затем Дженет достала настоящее письмо из упаковки, своей ручкой намалевала в его правом верхнем углу синее пятно, бросила его Уэйду и засунула фальшивку в прозрачную папку. Обмен произошел с молниеносной скоростью. Лишнее поддельное письмо Дженет запихнула под кушетку.

Гейл, все еще причитая, появилась с мусоросборником, бумажными мешками и метлой, а Брайан, подключившись к семейным операциям, опрокинул фужер с шампанским, чтобы выиграть минуту-другую для Уэйда и Дженет.

– Не беспокойся, Гейл,– сказала Дженет,– невелика беда.

Все действительно понемногу утихомирилось, хотя изначальный пыл дружелюбия Гейл значительно поугас.

– Вы собирались прочесть письмо? – спросила Дженет.

– Да,– Гейл взяла дубликат, откинула со лба прядь волос и снова расцвела в улыбке.– От маленькой Эмили.

Она развернула письмо с несколько меньшей бережностью, чем сделала бы это до того, как Тед разбил стол. Внутри была карточка с надписью: Самому чудесному из сыновей в день Бар- Мицвы. На карточке остался кружок от стоявшей на нем кофейной чашки.

– Эмили?

Пшш посмотрела на Гейл и сказала:

– Так что это у вас там за розовая спаленка внизу?

Сначала на лицах Гейл и Ллойда появилось невинно-жизнерадостное удивление с вопросительной интонацией: «А я-то здесь при чем?» – но очень скоро их взгляды сделались холодными и деловыми.

– Спаленка? – спросил Брайан.

– Да, мы тут немного побродили по дому,– сказала Дженет,– родовспомогательное кресло, наручники, ремни и миленькая розовая спальня в клетке для гориллы.

– Ллойд, Гейл,– выходит, вы, на хрен, извращенцы? – спросил Уэйд.

Ллойду с Гейл нечего было ответить.

Дженет поняла, что настал момент, когда оружие, если его надо применить, должно появиться на сцене.

– Уэйд... Тед... Брайан... Эмили...– сказала она,– будьте так добры, задержите Ллойда и Гейл. Пожалуй, мы запрем их в их собственной клетке. Кимба, я надеюсь, в своей конуре за домом.

Последовало минутное затишье, затем раздался лай, так, словно Дженет скомандовала Кимбе: «Фас!»

...свалка... несколько сдавленных ругательств... небольшая потасовка... обломки сверкающей обстановки... и Ллойд с Гейл уже сидели внизу, в розовой спаленке, за стальными прутьями решетки. Первым прорезался голос у Ллойда:

– Чертовы трахнутые психи. Погодите, я вам устрою. Глазом не успеете моргнуть, как первый же коп отсюда до Атланты упечет ваши трахнутые задницы куда следует. Мне насрать, даже если твоя дочка получит Нобелевскую премию. Все равно все ваше отродье – трахнутые психи.

Пользуясь паузой, Дженет неторопливо оглядела подземную темницу и сказала:

– Выбирайте выражения, Ллойд. Ой, смотрите, Боже мой, стрекало! Родовспомогательные инструменты сильно изменились с тех пор, как появились на свет мои дети. Да еще и наручники. Как мило. Кто бы мог подумать?

Пшш пододвинула стул к решетке и сверкнула глазами на Ллойда и Гейл.

– Так какой у вас был план? Когда я должна была отдать концы в вашей каталажке имени Барби?

Стоя рядом с Пшш, Брайан попеременно плевал в обоих супругов.

– Тебя никто не собирался здесь держать,– сказала Гейл.

– Тогда, может, это местечко еще для кого-нибудь?

– Я понимаю, как это может выглядеть...

Пшш потыкала стрекалом между прутьями, заставив Ллойда и Гейл прижаться к стене.

– Довольно, Пшш,– сказал Уэйд.– Нас ждет рыба покрупнее.

Пшш повернулась к нему:

– Да, так что там такое с этим письмом? Вы ж, ребята, обычно-то даже воскресных комиксов не читаете. Итак, что такого важного в этом письме, а? Ну-ка!

– Ладно,– сказала Дженет.– Твоя взяла. Мы тебе расскажем, но ты должна пообещать, что не сделаешь аборта и не продашь ребенка с аукциона.

Лицо Брайана просветлело.

– А я на этом заработаю? – спросила Пшш.

– Надеюсь.

– Заметано.