Нормальных семей не бывает

23

– Мне кажется,– сказала Дженет,– неплохо бы найти какие-нибудь улики, чтобы шантажировать их потом по всем правилам. Как вы думаете?

Вдохновленные этими словами, родственники стали перерывать все столы и шкафы, чтобы раскопать как можно больше информации о подпольном детопроизводстве Ллойда и Гейл.

Уэйд прекрасно сознавал, что его семья погрязла в мире мошенничества, грязных махинаций и беззаконий, из которого ей никогда, скорее всего, уже не выбраться. Да и были ли пути к отступлению? Существовало ли хоть что-то, ради чего стоило возвращаться? Он уже лет двадцать ходил по кривой дорожке – такая уж у него была жизнь; да и отец примерно столько же? А Брайан? Лет пятнадцать. Сара? Как показали события прошлой недели, год или около того. Но мама? Всегда такая чистая и грязенепроницаемая, она теперь словно заново родилась в роли человека, с удовольствием плещущегося в теплом океане отбросов,– там, наверху, она вываливала на пол цветочное попурри, заглядывала в вазы, выискивая грязь. Уэйд рылся в кухонных шкафах, когда она окликнула его.

– Да, мам?

– Тут чудесная рубашка, она тебе как раз подойдет.

– Мам, здесь не «Аберкромби и Фитч». Мне не нужна новая рубашка.

– Как это не нужна? Она такая мягкая, в цветную клетку, тебе очень к лицу.

– Я не хочу носить рубашки Ллойда, мам. Не говоря уже о карме...

– Вы не были бы таким, мистер Карма, если бы вам пришлось пережить депрессию и войну. Хорошая рубашка. Добротная. Я только хочу, чтобы ты ее примерил.

– И не собираюсь.

– Как знаешь, пожалуйста, не приходи плакаться ко мне, когда снова придется попрошайничать.

– Возьми ты этy чертову рубашку,– крикнул из кладовки Тед.– От добра добра не ищут.

– Папа, это кража. Ты что, так запросто относишься к воровству?

– Чья бы корова мычала...

– Что ты сказал? – Уэйд втиснулся в кладовку.

– Я сказал, что ты из тех, кто отказывается от добра, когда оно само плывет им в руки.

Тед рылся в ящике, полном шарикоподшипников.

– Ишь ты, какой рачительный,– сказал Уэйд.– Чего же ты тогда сидишь в такой глубокой финансовой заднице, что мы должны и дальше заниматься этим дурацким делом?

– Можно подумать, что ты не получишь свою долю. Если бы ты тогда не сбежал и не загубил свою жизнь, занимаясь черт-те чем, мы не подцепили бы этого вшивого фрица, которого его нянька лупит по воскресеньям.

Казалось, Тед предвидел реакцию, которая, если вспомнить предысторию, могла довести ситуацию до рукопашной. Но Уэйд сохранял полное спокойствие.

– Угу,– только и сказал он.

– Что угу?

– Хауи.

– А с ним что такое?

– Хм... только то, что Флориан, вполне возможно, похитил его.– Уэйду припомнилась склонность Флориана к «жучкам» и прочей шпионской технике.– Я звонил по его мобильнику от Брунсвиков,

– И поделом.

Уэйд уселся в зеленое кожаное кресло, а Тед устроился напротив него на стуле. Вошла Дженет.

– Я правильно слышала, что этот немец похитил Хауи?

– Правильно.

Казалось, эта новость никого особо не встревожила.

– Уж не думаешь ли ты, что они будут его пытать?

– Флориан? Рано или поздно – да.

– Это могло бы решить некоторые наши проблемы, не так ли? – спросил Тед.– Мы можем просто сказать Саре, что он был при запуске. Она уже будет в шаттле и ничего не узнает.

Дженет задумалась над этой идеей.

– Ушам своим не верю,– сказал Уэйд.– А что если, когда наступит время запуска, вместо Хауи в ложе для почетных гостей у нас будет только требуха Хауи в холодильнике?

Тед, широким жестом отметая в сторону собственное прошлое, сказал:

– Уэйд, не будь таким занудой. Кого пожалел – кобеля?

– Я даже думаю, что Сара не так уж и любит Хауи,– добавила Дженет.

– Да,– сказал Тед.– Туда ему и дорога. А где Пшш?

В комнату вошел Брайан, поедая холодные равиоли из банки.

– Она в гараже. А чего папа так раскипятился?

– Из-за того, что Хауи ухлестывает за Аланной.

– Ха. Расскажите что-нибудь поновее.

Дженет посмотрела на банку в руках Брайана.

– Брайан, как ты только можешь такое есть?

Они кладут в эти равиоли кошачий корм.

– Спасибо, мама.

Брайан перестал жевать.

Семья Драммондов расположилась в комнате Ллойда, словно позируя для каталога вязаных изделий «Бурды». Кабинет представлял собой фантазию из резного дуба, уставленную и увешанную диковинными светильниками, приобретенными в отделе электродиковин в торговом центре.

– По мне, так пусть этот фриц сделает из него начинку для равиоли,– сказал Тед.

– Нам бы всем этого хотелось,– сказала Дженет,– но ради будущего Сары лучше вернуть его живьем.

– Пусть Флориан его помучает, только немножко,– сказал Брайан.

– Мудрая мысль,– сказал Тед.

– Да, мне тоже нравится,– добавил Уэйд.

– Флориан использует физические или психологические пытки? – спросила Дженет Уэйда.

– Откуда мне знать? – Если бы она знала, у нее волосы бы дыбом встали.

– Набери его номер и включи громкую связь.

– Он по номеру узнает, что мы здесь.

– Сейчас же позвони ему, Уэйд.

Маме виднее, да и я не буду чувствовать себя на крючке. Через минуту их соединили с Флорианом, и Уэйд пропустил к аппарату Дженет.

– Это Флориан? – спросила она.

– Да. А кто вы?

– Я Дженет, мать Уэйда.

Гусиный тевтонский гогот раздался на другом конце провода.

– О, ну вы и загнули. Ну прямо прелесть. Уэйд, кто бы ни была эта актриса, избавь ее от такой немыслимой роли.

– Это моя мать, Флориан,– сказал Уэйд,– будь с ней полюбезнее.

– Майн готт... Уэйд, ты серьезно? Что ж, отлично, я постараюсь быть сама обходительность. Здравствуй, Дженет,– сказал Флориан тоном, каким обращаются к воображаемому другу своего ребенка.

– Да, итак, полагаю, пора перейти к делу. Сколько вы заплатите за письмо и сколько мы должны будем заплатить вам, чтобы – многозначительная пауза – получить обратно Хауи?