Нормальных семей не бывает

– Наша колымага готова?

– Да, сэр.

– Колымага? – переспросила Дженет. Флориан обернулся, указал на передвижной дом исполинских размеров, выезжавший на улицу вслед за ними, и сказал:

– Не люблю путешествовать налегке. Но хватит о скучном, хватит обо мне,– расскажите о себе, Дженет.

– О себе? Сплошная скука.

– Не преувеличивайте, Дженет. Для начала – как вам удалось подцепить инфекцию?

– Ах, это.

Всю дорогу до ресторана, полчаса на юг, Дженет рассказывала свою историю, и, слушая ее, преисполненный сочувствия Флориан узнавал все больше о семье Драммондов.

– Бедняжка вы, бедняжка,– сказал он, беря Дженет за руку.– Вы заслужили доброго, сердечного отношения – и что же вы получили взамен? Вот это.

Он кивнул на бар, мимо которого они проезжали и на фасаде которого, словно подводя черту подо всеми мировыми культурными достижениями, красовался большущий плакат «Добро пожаловать, байкеры».

– Это, знаете, не так уж плохо,– сказала Дженет.

– А вот врать вы не мастерица. Скажите-ка мне лучше, как часто вы принимаете свои таблетки?

– Каждые четыре часа.

– Обалдеть можно.

Машина въехала на большую парковку при торговом центре и притормозила у заведения под названием «Хижина». Фургон маячил сзади.

– Так поужинаем?

Они вошли в ресторан; стены его были мятно-зеленого цвета, а в воздухе плавали ароматы сигаретного дыма, средства, которым уборщица протирала пол, и щавеля. Флориан явно был в ужасе.

– Какой промах с моей стороны. Приношу свои извинения.

– Нет, давайте останемся, Флор. Покурим – я решила, что с сегодняшнего вечера снова начинаю курить после десятилетнего перерыва.– Почему я так решила? А почему бы и нет?

– Покурить – это отлично,– сказал Флориан.– А вы назвали меня «Флор». Так дерзко. Так непосредственно.

– То есть вы хотите сказать, что не курили в машине из-за меня? – удивилась Дженет.– Какой вы милый.

Молодая позевывающая женщина с нечесаными волосами, покрашенными в убийственно бурый цвет, провела или, скорее, впихнула их в кабинку в одном из углов ресторана, испещренную падающим через окно солнечным светом. «Спасибо»,– сказала Дженет, на что барышня ответила: «Выбирать не приходится».

Как только она ушла, Дженет сказала:

– Поневоле задумаешься, насколько обслуживание способно отравить радости пищеварительного процесса.

Флориан с треском распечатал пачку «данхилла»:

– Прошу вас.

Дженет взяла сигарету и прикурила; дым, мягко пощекотав миндалины, перенес ее в мир пятидесятых, когда они, студенты-младшекурсники, собирались на вечеринки.

– Как чудесно,– сказала она Флориану.– И зачем только я бросила?

– Держу пари, что пара телефонных звонков – и нашу официантку выставят отсюда коленом под зад,– сказал Флориан.

– На что пари?

– Если я выигрываю, вы платите за десерт.

– Согласна.

Флориан набрал на мобильнике какой-то номер, пролаял в трубку несколько фраз на немецком и разъединился. Потом позвонил еще раз, убрал мобильник и сказал: «А теперь смотрите». Телефон за стойкой зазвонил, официантка взяла трубку, выслушала, что сказал ей невидимый абонент, проорала: «И вам того же! Глаза б мои не видели эту поганую дыру» – повесила трубку и, намеренно тяжело топая, скрылась в дверях.

– Десерт за мной,– сказала Дженет, сигарета которой даже не успела догореть до половины.

– Люблю быть мелочным,– сказал Флориан.

– Мне бы тоже хотелось,– вздохнула Дженет.

– Нет, вам это не к лицу.

– Все равно хотелось бы. Будь я мелочной, я бы на многое перестала обращать внимание.

Оставшиеся представители немногочисленного персонала заметались, как кролики, по очереди выбегая на парковку, чтобы посочувствовать уволенной официантке. Пользуясь возникшим вакуумом, Флориан прошел к бару и налил два джина с мартини. Усаживаясь за столик и передавая один бокал Дженет, он кивнул на происходящее за окном и сказал:

– Посмотрите, какой урон наносит увольнение даже одного служащего всей экономике – в данном случае экономике «Хижины». Отец всегда говорил, что скорейший путь нанести урон любой экономике – это подтолкнуть ведущие профсоюзы к забастовке. От этого у среднего класса голова неизбежно идет кругом, и не успеете вы оглянуться, как – бум! – к власти приходит какой-нибудь тиран. Надо любой ценой обеспечивать своевременную доставку салата в супермаркеты. Ваше здоровье.

– За вас.

Они со звоном сдвинули бокалы.

– Но знаете, Флор,– сказала Дженет,– я до всего этого уже дошла своим умом.

– Правда?

– Вы просто не поверите, с чем только не сталкиваешься в интернете.

– Вам нравится копаться в сети?

– Ну еще бы.

– И вашим друзьям тоже?

– Пфффф. Нет. На самом деле меня просто тошнит от собственного поколения. Они стали совершенно нелюбознательными, но только не я – мне нравится интернет. Вся когда-то запрещенная информация теперь легко доступна.

– Например?

– Во-первых – медицина. И во-вторых, правительственные файлы и документация – я больше никогда не поверю никакому правительству.

– Разумное решение. А как насчет нехороших чатов?

– Бывает, но я умерла бы со стыда, если бы моя семья узнала.

– Как ваша подпольная интернетовская кличка?

Дженет вспыхнула.

– Ну, давайте же, скажите мне, Дженет.

– Обещаете, что не будете смеяться?

– Постараюсь.

– Азиатская Шлюха.

Смех Флориана был похож на собачий лай. Дженет снова зарделась.

– И были сексуальные свидания? – спросил он.

– Нет, но могли бы быть, если бы я захотела.

– И вы шли на попятный?

– Флориан, ведь моими собеседниками могли оказаться мои дети. Меня в дрожь бросает при одной мысли об этом.

– Вы всегда регистрируетесь как Азиатская Шлюха?

– Нет, я просто создала этот персонаж, чтобы посмотреть, как ведут себя мужчины, когда их жены