Ноги из глины (пер. М.Губайдуллин)

Она проскользнула за дверь. Боггис быстро пошел за ней. Доуни потер нос.

– Какая цена назначена за Вашу голову у нас в гильдии, сэр Самуэль? – спросил он.

– Двадцать тысяч долларов.

– Правда? Я думаю, мы должны ее значительно увеличить.

– Я тронут. Мне надо купить новый медвежий капкан.

– Давайте я, э, покажу Вам дорогу, – сказал Кэррот.

Когда он прибежал назад, Ваймз стоял, высунувшись в окно, и ощупывая стену под ним.

– Ни один кирпич не тронут, – бормотал он. – Ни одна плитка не упала… и в главной комнате постоянно сидит дежурный. Однако странно.

Он пожал плечами, вернулся к столу и взял записку.

– Я не думаю, что мы найдем здесь какие-нибудь подсказки, – сказал он. – Слишком много жирных отпечатков. – Он положил бумажку и посмотрел на Кэррота. – Когда мы найдем того, кто заварил эту кашу, – сказал он, самое главное обвинение будет сформулировано так: «Вынудил коммандера Ваймза вылить целую бутылку отличного виски на ковер». За это надо вешать, – его передернуло. Есть вещи, которые людям нельзя делать.

– Это отвратительно! – воскликнул Кэррот. – Как они могли даже подумать такое, что Вы отравляете патриция!

– Меня больше оскорбило, что они подумали, что я настолько слабоумен, чтобы держать яд у себя в столе, – сказал Ваймз, зажигая сигару.

– Правильно, – сказал Кэррот. – Они думали, что Вы настолько глупы, чтобы держать улику там, где ее может найти каждый?

– Именно так, – откидываясь в кресле, сказал Ваймз. – Поэтому я положил яд в карман.

Он закинул ноги на стол и выпустил облако дыма. Ему надо избавится от ковра. Он не собирается провести остаток жизни в комнате, насквозь пропахшей запахом разлитого спиртного.

У Кэррота рот все еще был открытым.

– Ох, ты господи, – сказал Ваймз. – Да это же просто, парень. Я должен был дойти до «Наконец – спиртное!» и, не подумав, набухаться. Потом какие-нибудь уважаемые в обществе шишки, – он вытащил сигару изо рта и сплюнул, – должны были найти меня, также при Вашем присутствии, какая трогательная предусмотрительность – с доказательством моего преступления, спрятанным, но не очень далеко, чтобы они не могли не найти его. – Он печально покачал головой. – Проблема в том, что, однажды попробовав, очень трудно не поддастся соблазну.

– Но Вы отлично держались, сэр, – сказал Кэррот. – Я ни разу не видел, чтобы Вы хоть пригубили…

– А, это, – сказал Ваймз. – Я говорил о работе в полиции, не об алкоголе. Многие могут помочь стать алкоголиком, но нет ни одного, кто организовал маленькое собрание, где надо встать и сказать: «Меня зовут Сэм, и я действительно подозрительный ублюдок».

Он вытащил из кармана кулек.

– Надо дать это Малопопке для проверки, – сказал он. – Я был чертовски уверен, что это не стоит пробовать на вкус. Поэтому я спустился в буфет и насыпал из чаши полный кулек сахара. Я должен сказать, было чертовски трудно выпроводить эту задницу Нобби оттуда.

Он открыл дверь и крикнул:

– Малопопка!

Потом добавил Кэрроту:

– Знаете, это меня взбодрило. Старые мозги, наконец, заработали. Вы уже узнали, что это голем совершил убийство?

– Да, сэр?

– Ах, но что-то особое уже узнали об этом?

– Не знаю, сэр, – сказал Кэррот, – я знаю только, что это был новый голем. Големы сами его сделали, я думаю. Но, конечно, им нужен был священник, чтобы написать слова, и им надо было позаимствовать печь мистера Хопкинсона. Я думаю, что старикам это показалось интересным. Они же все- таки были историками.

Теперь настала очередь Ваймза стоять с открытым ртом.

Наконец он взял себя в руки.

– Да, да, конечно, – чуть дрожащим голосом сказал он. – Да, я думаю, это очевидно. Проще пареной репы. Но… э, но что Вы узнали еще особенное в этом деле? – сказал он, стараясь скрыть проблески надежды в голосе.

– Вы имеете в виду тот факт, что голем спятил, сэр?

– Ну, я не думаю, что он был чемпионом в конкурсе «мистер Самый Умный» в Анх-Морпорке.

– Я имею в виду, они сделали его сумасшедшим. Другие големы. Они не хотели этого, но так получилось, сэр. Они хотели, чтобы он мог многое. Я думаю, он был их… ребенком. Все их надежды и мечты. А когда они узнали, что он убивает людей… ну, это ужасно для голема. Они не должны убивать, и это была их глина, что творила эти…

– Людям тоже не нравится, когда убивают…

– Но они вложили в него все свои надежды на будущее…

– Вы вызывали меня, коммандер? – спросила Веселинка.

– О, да. Это мышьяк? – спросил Ваймз, протягивая ей пакет.

Веселинка понюхала.

– Похоже на мышьяковую кислоту, сэр. Но мне, конечно же, надо проверить.

– Я думал, кислоты наливают в кувшины, – сказал Ваймз. – Э… что это такое у Вас на руках?

– Лак для ногтей, сэр.

– Лак для ногтей?

– Да, сэр.

– Э… хорошо, хорошо. Забавно, мне показалось, что он должен был быть зеленым.

– Этот цвет не смотрится на ногтях, сэр.

– Я про мышьяк, Малопопка.

– А, мышьяк может быть любого цвета, сэр. Сульфиды, это такие руды, сэр, могут быть красными, коричневыми, желтыми, и серыми, сэр. И если их смешать с азоткой, то получится мышьяковая или арсениковая кислота, сэр. И большое облако противного дыма, очень ядовитого.

– Опасная штука, – сказал Ваймз.

– Ничего хорошего, сэр. Но полезная, сэр, – сказала Веселинка. – Дубильщики, красильщики кожи, маляры… его используют не только отравители.

– Удивительно, почему люди постоянно не падают замертво, – сказал Ваймз.

– О, чаще всего для этого используют големов, сэр…

Слова повисли в воздухе…

Ваймз поймал взгляд Кэррота и начал тихонько насвистывать. «Вот оно где, – подумал он. – Здесь мы так переполнили себя вопросами, что теперь начали выливаться и превращаться в ответы».

Он почувствовал себя как никогда хорошо за последние дни. Возбуждение от обиды все еще билось у него в венах, возбуждая мозг. Он знал, что этот прилив сил был от изнеможения. Он был настолько усталым, что небольшая доза адреналина била как падающий тролль. Теперь у них все должно быть. Все кусочки мозаики. Края, углы, вся картинка. Все здесь, надо их только сложить вместе…

– Эти големы, – сказал Кэррот. – Они должны быть покрыты мышьяком, не так ли?

– Может быть, сэр. Как-то был один в здании гильдии Алхимиков в Квирме и, ха, у него мышьяк был как броня на руках, сэр, он руками мыл тигли…

– Они не чувствуют жара, – сказал Ваймз.