У Дел приоткрылся рот от изумления.
— Может ты еще скажешь, что я должна прекратить охоту на Аджани? После того, что он сделал?
— Этого я не говорил, правильно? — я отвернулся от нее, нашел сломанную ветку и начал рисовать круг. Через несколько минут снег засыплет часть линии, но это не имело значения. Мы знали где круг, знали сердцами, если не видели глазами.
— Я хотел сказать, что Делила могла бы жить вместе с танцором меча, известным как Дел.
Спутанные, влажные волосы прикрывали часть ее лица, а Дел, глубоко задумавшись, тупо смотрела на меня.
Я выпрямился и отбросил ветку.
— Я в своей жизни ненавидел так, как никто, как не ненавидела может быть даже ты, потому что жизни тогда у меня не было. Мне всегда нечего — и некого — было терять, кроме самого себя. Но я не сомневаюсь, что если бы я лишился родни так же, как и ты, а заодно и невинности, я бы тоже обозлился. И я бы тоже захотел отомстить. Но делая это, я не стал бы уничтожать себя.
Дел резко взглянула на меня. Она слабо нахмурилась, обдумывая мои слова, потом встала и стряхнула снег.
— Женщине нужно быть сильнее, — сказала она, — даже на Севере, даже в Стаал-Уста. Грубее. Тверже. Лучше… если она вообще может быть достойной. И чем-то приходится жертвовать…
Я не позволил ей закончить.
— А эти жертвы необходимость или женщины сами предлагают их, чтобы этим продемонстрировать свою преданность?
Дел застыла.
— Я не знаю, — растерянно сказала она. — Сейчас я не могу вспомнить.
Она была так погружена в ненависть и месть, что забыла себя, и это меня злило. Я прошествовал назад по снегу, чтобы лучше видеть ее лицо.
— Будь собой, — посоветовал я, — просто собой, кем бы ты ни была… это все, что я хочу от тебя. И если для этого необходимо пройти две страны в поисках мужчины, который убил твоих близких, пусть будет так, мне он тоже не очень нравится. Если для этого необходимо идти через дождь, снег и баньши-бурю, я пойду. Не с радостью, но пойду. Для такой жертвы между нами было достаточно, даже если ты будешь это отрицать. Но если ради мести ты хочешь превратить себя в пародию на Делилу, потому что иначе, по твоему мнению, нельзя, я скажу, что месть этого не стоит. Ты заслуживаешь лучшей судьбы.
— Я боюсь, — тихо сказала она.
— Я знаю, баска. Я все время это знал. Но это не значит, что ты плохой человек, — я улыбнулся, протянул руку за ее левое плечо и вытащил яватму Дел. — Входи в круг, баска. Давай покажем, на что мы способны.
Идея была хорошей, но на практике все оказалось не таким привлекательным. Я не привык к снегу и едва танцевал. Дел легко брала верх, но это сослужило ей хорошую службу. Она думала о танце, а не о себе, и не могла по обыкновению погрузиться в мрачные размышления.
— Нет-нет, — выпалила Дел, когда один из ее неуловимых ударов всей силой запястий прорвался через мою беспорядочную защиту. — Если ты так будешь танцевать в Стаал-Уста, впечатление ты ни на кого не произведешь.
Я хмыкнул, снова отступая.
— А зачем мне производить на кого-то впечатление? Мы едем туда ради тебя, не забыла? Я-то не при чем.
Она мрачно поджала губы.
— Ты — Песчаный Тигр, один из величайших танцоров Юга. Если ты думаешь, что придешь в Стаал-Уста и тебе не предложат потанцевать, у тебя песчаная болезнь.
Не величайший, а всего лишь один из величайших… Она меня давно изучила и умела провоцировать. Я отбил ее клинок и послал в промежуток рубящий удар, который отсек бы ей руку, если бы я его не сдержал.
— Лучше, — неохотно признала она, отпрыгивая в сторону.
Лучше, шлудше. Я самый лучший.
— И насколько затянется этот суд? Я хочу сказать, мы ведь закончим еще до весны, правильно? Нам не придется зимовать здесь?
Дел двигалась осторожно, пытаясь разобраться в моих намерениях. Снег еще падал, но ее он не беспокоил. А я подумал, что мог бы прекрасно обойтись без него — не люблю, когда ноги вымазаны грязью.
— Может быть, — тихо сказала Дел себе под нос.
— Может быть? Может быть? Ты хочешь сказать, что это может растянуться на месяцы? — я полностью открыл защиту, провоцируя ее на атаку. — Что конкретно тебе придется сделать?
— Не знаю, Тигр. Не останавливайся, тебе нужно научиться двигаться. Танец в снегу, в грязи, в слякоти для тебя может быть труднее.
— Я не собираюсь танцевать! — отрезал я. — Я сопровождаю тебя, и все. Конечно если кто-то пригласит меня поучаствовать в небольшом дружеском пари, связанном с танцем, я соглашусь, но это мое личное дело. Я не собачка для выступлений.
— Да, но ты мой поручитель.
Я смутно помнил, что соглашался на что-то подобное.
— Я пообещал выступить в твою поддержку на суде.
— А если судом будет танец? — Дел тоже перестала танцевать. Мы смотрели друг на друга через круг, наполняя воздух паром от нашего дыхания.
— У нас на Севере многие проблемы решаются поединком. Это честно и справедливо.
— Подожди минутку. Ты хочешь сказать, что тащишь меня с Юга чтобы я дрался вместо тебя? — я не скрывал удивления. — Аиды, Дел, у тебя песчаная болезнь. Все то время что я знаю тебя, ты забиваешь мне уши нытьем, что ты танцор меча не хуже любого мужчины — даже меня. А теперь ты заявляешь, что я должен танцевать вместо тебя? — я покачал головой. — Что это за сделка?
Дел мрачно кивнула.
— Странная, да? Но может быть другой сделки не будет. Кто знает, что придумает вока?
— Ты, — отрезал я. — Я видел, как изменился твой взгляд… у тебя появилась хорошая идея.
— Нет, — мягко возразила она. — Так вот, насчет твоей работы ног…
— В аиды эти ноги, баска… Я хочу знать, что меня ждет!
Дел кинула на меня яростный взгляд через круг.
— Я не знаю! — крикнула она и, помолчав, добавила поспокойнее. — Но ты подтвердил, что пойдешь со мной, значит мы выясним это вместе.
Я сказал что-то грубое на языке Пустыни, точно зная, что Дел меня понять не могла. На самом деле я не хотел обругать ее, просто была острая потребность сказать что-то. Закончив выражаться, я снова хмуро посмотрел на нее.
— Иногда, — начал я, — иногда…
Дел ждала продолжения.
— Иногда, — снова пробормотал я, выходя из круга.
— Куда ты, Тигр?
— Умыться, — ответил я. — Может ледяная вода приведет меня в чувство и я пойму, что все это сон.
Я спустился вниз, к журчащему ручью, убирая по дороге меч в ножны, и склонился над снежной коркой у края воды. Я уже готов был опустить лицо в воду, но что-то удержало меня. Что-то подсказывало мне, что будет ужасно, кошмарно холодно даже для того, чтобы остудить ярость. Задумавшись, я застыл и ощутил знакомое тревожное покалывание в костях.
— Магия, — выпалил я, не веря сам себе, и повернул голову, чтобы предупредить Дел.
К несчастью, магия появилась со спины. Из воды. Она потянулась и потащила меня вниз.
