Достойный наследник

«Все это начинает напоминать диалоги Платона».

«Что ты имеешь в виду? Я пока что не вижу здесь мудрости».

«Да нет, я не о мудрости. Я не настолько самоуверен».

«А я и не о тебе. Так ты говорил?..»

«В «Диалогах» Сократ всегда прав. Что бы он ни сказал, остальные знай твердят: «Конечно, Сократ», «Это именно так, Сократ», «Как верно, Сократ».

— Так мы пришли к пониманию?

— Да, сир.

Очень хорошо, Сократ.

— Закон, как у нас говорят, есть закон, барон. — Карл одарил собеседника милостивой улыбкой. — Я не против, чтобы ты усомнился в моем праве на власть — один раз. Этот раз. Ясно?

— Да, сир.

Как мудро, Сократ.

«Он размышляет, что будет, если этой ночью ты исчезнешь».

Карл вздохнул. Как же они все-таки предсказуемы, эти бароны…

— М-м-м… Слышал я, у тебя трения с холтами? Я знаю, Арондэль был ими захвачен в войну.

Лицо Арондэля омрачилось. Холты были не такими милостивыми завоевателями, какими — под нажимом Карла Куллинана — стали бимцы; мужчин, женщин и детей заковывали в цепи и продавали Работорговой гильдии. За прошедшие с окончания войны девять лет кое-кто из проданных возвратился; большинство так и не вернулось.

И среди них — семья барона…

Думать о семье барона Карлу не хотелось.

— По нраву это тебе или нет, барон, сейчас все мы — часть одной империи. И бимские бароны вполне независимы; Фурнаэль управляет своим баронством, как считает нужным…

— Как считает нужным его мать.

Карл Куллинан вперил в барона долгий тяжелый взгляд.

— По-моему, говорил я.

— Простите, сир.

Признаю ошибку, Сократ.

— Так-то лучше. Как я говорил, с холтами нам приходится быть весьма строгими. Барону Нерахану, как и прочим холтунским баронам, не разрешено иметь даже небольшого собственного отряда солдат; все войска там — оккупационные.

— Как и должно быть.

— До нынешнего дня, барон. Нравится это тебе или нет, Нерахан и его люди — самые преданные из холтов; я вернул им оружие и переподчинил Нерахану оккупационные войска. И если я — лично — не остановлю их, армия под командованием Нерахана и Фурнаэля…

«И… хм… моим».

— … и Эллегона, которая уже сейчас марширует по Арондэлю, обложит замок осадой, проломит стены и не оставит от крепости камня на камне.

Это была ложь; никакая армия в Арондэль не входила. Но при необходимости могла войти — и быстро.

Арондэль побледнел. Он открыл было рот, молча пошевелил губами — и сжал их.

— Или, — продолжал Карл, поднимаясь, — ты и барон Нерахан, под общим руководством генерала Кевалуна, проведете первые совместные Холтун-Бимские маневры.

Это Карл планировал; но следующие его слова поразили его самого.

— Я намерен созвать объединенный совет баронов — и хотел бы прежде увидеть, что противники готовы действовать заодно.

Арондэль закусил губу, потом пожал плечами.

— Говори, Арондэль.

— Объединенный совет? Вы уверены, что это мудро?

— Не будь я уверен, я не созывал бы его, не так ли? Не тяни, барон. Пришло время выбора. Маневры — или стертый с лица земли замок?

«Он еле сдерживается».

«Удивил».

— Я выбираю второе, сир. — Арондэль произнес это так спокойно и вежливо, будто речь шла о выборе между кусками жаркого.

«Я выбрал второй свиток, Сократ». И все же Карл не мог не оценить умение Арондэля владеть собой: под прямой угрозой барон просто скрестил руки, не выказывая ни малейшего сожаления о призе, который посулил ему Карл.

Пора напомнить ему о призе. И о цене проигрыша. Но все по порядку.

— Очень хорошо, — проговорил Карл. — А теперь я хотел бы, чтобы вы оба — ты и Нерахан — уяснили себе одно: никаких стычек быть не должно. Никаких. Даже кулачных боев. — Карл поднялся и ловко отобрал у Арондэля кружку. — Не возражаешь? На вид чай хорош. — Он отхлебнул. Чуть более сладкий, чем сделал бы он, но куда лучше, чем чай, который он обычно пил в Бимстрене, хоть и не такой крепкий, как в Приюте.

Не говоря уж о кофе.

О кофе Карл вообще старался не вспоминать — даже про себя. Он не пил его ни разу за почти двадцать лет — хотя все еще ощущал вкус той воображаемой кружки, которой десять лет назад угостил его Арта Мирддин.

— Ясно, сир. — Арондэль спрятал понимающую улыбку. — Я с удовольствием попробовал бы иной вкус — если пожелаете.

— Ни к чему, Аррифеж. И теперь, когда мы снова друзья, можешь называть меня Карлом — наедине.

— Хорошо, Карл. — Арондэль встал и пошел налить себе другую кружку. — Ты говорил о маневрах?

— Не так уж давно вы с Нераханом воевали друг с другом, и я не настолько глуп, чтобы считать, будто твои и его люди могут поладить миром, — а потому прошу тебя убедиться, что все твои подвластные действительно поняли: не должно быть не только стычек, но даже вызовов, даже оскорблений. Если кто-то перейдет черту — он должен быть немедленно наказан; пригляди за этим сам, ладно?

Арондэль кивнул:

— Пригляжу, Карл.

— И еще кое-что. — Карл сделал последний глоток из Арондэлевой кружки и от души потянулся. — Не испытывай меня снова. Не давай мне оснований думать, что в Арондэле осталась хоть малая капля неверности. Не то я выдерну тебя из замка с корнем — и отдам его Нерахану.

Он отвернулся от барона и стоял, заставляя себя не напрягаться, пока не услышал приглушенное:

— Да, сир.

Отлично. Карл подверг выдержку Арондэля достаточным испытаниям.

— Нет. Пусть будет: «Да, Карл». Вспомни — мы ведь снова друзья.

— Да, Карл. Я все понял.