Достойный наследник

— И когда я в следующий раз пришлю за тобой?

— Я буду там, куда ты призовешь меня, когда ты меня туда призовешь, — или умру.

— Верно подмечено. — Карл одарил его долгим взглядом. — Очень верно.

Глава 2 РАНЕЕ

«Ваше предложение отвергнуто, гильдмастер Ирин. Я не вижу нужды в перемирии, поскольку мы уже нанесли вам поражение.

Приют и империя каждый в отдельности превосходят твою мерзкую банду торговцев людьми. Вместе — мы сильней и вас, и любых ваших союзников. Не будь оно так — вы давно уже уничтожили бы нас. Сейчас твоя гильдия не может вести дел ни в Биме, ни в Холтуне; твоих работорговцев едва терпят в Кхаре и Нифиэне; до меня доходили слухи и о нападениях на караваны в Скифорте, а также близ Ландейла и Эвенора. Придет время, и мы — будь уверен! — пресечем ваши морские набеги в Салкет и Мелавэй. Очень скоро вас начнут грабить у врат Пандатавэя.

А может быть — и внутри этих врат?

Мы намерены уничтожить вас. Пусть и не при моей жизни — но при жизни моего сына или внука. Вопрос лишь в том, когда и как вы падете, — а не в том, падете вы или нет.

Карл Куллинан».

Двумя годами ранее, в Пандатавэе: Армин и гильдмастер

«Карл Куллинан, — подумал Армин. — Я, кажется, уже и вздохнуть не могу без мысли о нем».

Он был зол на себя. Если б только в последний раз Армин оказался чуть посообразительней, а Куллинан — не так удачлив! Если б с тех пор большая часть гильдии не мешала ему!

— Мастера, братья и друзья! — Гильдмастер работорговцев Ирин медленно покачал крупной головой, его угольно-серые глаза вспыхнули. — В этом ядовитом послании скрыта печальная истина. — Он выдержал паузу — скорей для вящего эффекта, чем для чего-то еще. — И эта печальная истина, — продолжал он, — в том, что Карл Куллинан почти прав. Я повторяю: почти. — Он повернулся к Армину. — Вот почему, мастер Армин, на твое прошение о нападении на Куллинана совет вновь отвечает отказом.

— Но…

— Да. — Ирин постучал толстым пальцем по пергаментному свитку, потом принялся барабанить ногтями по изглаженному временем дубу столешницы, а остальная дюжина членов совета согласно закивала. — Ты оставишь Карла Куллинана в покое. Для блага гильдии.

— Для блага гильдии, — повторил Армин, стараясь, чтобы насмешка в его голосе не была слишком заметна. Здесь уважали спокойствие и сдержанность; показав норов, он лишь уронит себя в глазах остальных членов совета гильдии.

Отворотив изуродованную половину лица от собеседников, Армин откинулся в кресле, заставляя себя успокоиться. Гневом ничего не добьешься.

Не взорваться было трудно. Идиоты — даже через столько лет они ничего не поняли. Несмотря на грабителей, всего пару десятидневий назад перехвативших караван чуть ли не у самого Пандатавэя.

И несмотря на явную провокационность Куллинанова послания. Не поняли ничего.

«Что ж, — подумал Армин, — значит, я заставлю их понять».

— Мы должны убить Карла Куллинана, гильдмастер. Он слишком опасен.

— Он слишком опасен, — заметил Лициндил. — Именно об этом гильдмастер и говорил, Армин. — Из эльфийских мастеров присутствовал он один — и старался держать руку гильдмастера; он выступал на стороне Ирина вне зависимости от ситуации. — Он слишком опасен. Ты скрестил мечи с императором…

Армин едва не грохнул кулаком по столу — но вовремя удержался. Спокойствие, только спокойствие… Он поднес руку к глазам и принялся рассматривать, будто впервые видел.

— У этого пса, — негромко, почти шепотом проговорил он, — столько же прав на императорский титул, сколько у крестьянина-салка. — Мягким движением он опустил руки и сложил их на коленях, потом сбросил наполовину надвинутый капюшон, открыв взорам жуткую сторону своего лица.

Содрогнулся даже Ирин.

Армин не содрогался — после стольких лет он не содрогался, даже глядя в зеркало. Год за годом он заставлял себя всматриваться в то, что оставил от него Куллинан: сморщенные шрамы там, где пламя сожрало плоть и сглодало кости под ней; жалкий пенек, оставшийся от уха; подобные соломинкам рубцы на месте правой половины губ.

— Нет. — Ирин дважды сглотнул. — У него есть права, друг мой. Он утвердился на троне по праву оружия, по закону…

— по своему закону.

— … и благодаря всеобщей поддержке. Его, кажется, любят — во всяком случае, простой люд и «фримэны». — Английское слово прозвучало в устах Ирина как ругань. — Хотя, как я слышал, среди баронов им довольны не все… — Гильдмастер пожал плечами, прекращая обсуждение.

— Но большинство довольно, ведь так? И он на удивление любим черным людом — для императора, — добавил Лициндил, приподняв бровь. — Он весьма популярная личность, этот Карл Куллинан.

Венциус, юноша, чья мрачная красота была почти женственной, играл с бокалом вина: погрузив наманикюренный палец в алую жидкость, водил им по краю сосуда, извлекая мгновенно угасающую звенящую ноту.

— Он очень любим, Армин. Или ты слишком… раздражен, чтобы это заметить?

— Как я сказал, мастер Армин, — суровым взглядом Ирин призвал Венциуса и эльфа к молчанию, — когда бы гильдия ни сталкивалась с Карлом Куллинаном — мы всегда пожинали беду. В первый раз твой отец проиграл ему в Колизее. Потом, когда Карл Куллинан освободил дракона-золотаря, Ольмин попытался захватить негодяя — в результате мы потеряли и его, и почти две дюжины добрых гильдейцев. И потом, в Мелавэе…

— Мне все это известно, и все же…

— … и когда Термин решил, что поймал Карла Куллинана в западню близ Ландейла, и… — Гильдмастер откинулся в кресле и задумчиво отпил из кубка воды. — Хуже всего нам пришлось в последний раз, когда ты решил использовать войну в Срединных Княжествах, чтобы получить дешевый товар…

— Война должна была стать его источником.

— Вот именно: должна была.

Тон, каким Венциус произнес это, способен был разъярить кого угодно.

Ирин поджал губы.

— Но не стала, мастер Армин. Мы не получили никакой выгоды, зато очень многое потеряли — порох, ружья и куда больше добрых гильдейцев, чем мне бы хотелось.

— Тогда позвольте мне нанять наемников! Я… — Армин вскинул руки и спрятал в ладонях лицо. — Прости, гильдмастер. Прошу тебя, продолжай.

Ирин улыбнулся.

— Теперь и Бим, и Холтун — и большая часть Срединных Княжеств — закрыты для нас. А это