глаза, ибо плетущие паутину пауки преследовали одну лишь цель: изловить и сожрать людей. И все же простые и гармоничные узоры их смертоносной сети очаровали Кайрика.
Услышав раздавшийся вблизи треск, Кайрик спрыгнул с дерева, и жуткие челюсти сомкнулись в воздухе там, где он только что сидел. Земля стремительно приближалась, и, чтобы смягчить удар, Кайрик свернулся в клубок, обхватив колени, а достигнув земли, ловко изогнулся и кубарем покатился вперед, смягчая удар.
Почва под ним зашевелилась, и Кайрик понял, что оказался в ловушке.
В двадцати шагах от Кайрика Келемвар, пошатываясь, поднялся на ноги, оправляясь от удара. Звуки, издаваемые пауками, наполнили окружающий лес. Их суставы потрескивали, и окаменелые деревья прогибались под тяжестью тварей. Монстры окружили воина со всех сторон, однако убивать его не спешили. Затем появился белый паук поистине колоссальных размеров. Таких огромных пауков Келемвар еще никогда не видел. Тварь медленно приближалось, и все остальные пауки безропотно освобождали путь этому гиганту.
Вокруг Келемвара образовался небольшой круг, так что монстр мог подготовиться к броску. Воин поднял голову и увидел наверху множество пауков, рассевшихся на деревьях и наблюдавших за битвой. Путей для бегства не оставалось; все спутники воина, вероятно, уже были мертвы. Белый гигант ринулся вперед, и Келемвар молниеносным ударом отрубил одну из конечностей паука, тогда как другая проткнула воздух рядом с лицом воина. Третья лапа прошлась по доспехам Келемвара, распоров закаленную сталь и оставив глубокую рану на его груди.
С ужасом Келемвар осознал, что минуты его жизни сочтены — четвертый коготь паука неотвратимо надвигался на него. Еще мгновение, и огромная лапа пронзила бы воина, и тогда белая тварь потащила бы бьющееся в конвульсиях тело к огромной пасти. Но вдруг голубовато-белая вспышка острой болью разорвала сознание воина.
Пока Кайрик и Келемвар сражались, Миднайт в свою очередь двинулась в наступление на кроваво- красного паука. Адон так и стоял позади чародейки, не предпринимая ничего, чтобы защитить свою жизнь. Проскочив между цепкими паучьими ногами, Миднайт всадила волшебный посох прямо в глаз твари.
Кроваво-красный паук повалился на землю, и Миднайт, оглянувшись, увидела, в каком опасном положении очутились Кайрик и Келемвар. Внезапно на сапог чародейки пролилось какое-то молочно-белое вещество. Миднайт подняла глаза и увидела спускающуюся прямо на нее огромную желтую тушу паука. Его конечности жадно разрезали воздух в предвкушении добычи.
Защищая свою жизнь, Миднайт прибегла к магии, решив создать щит на пути твари, и когда чародейка произнесла соответствующее заклинание, ее амулет пробудился к жизни, потрескивая заключенной в нем энергией. Белые молнии вырвались из звездочки и ударили одновременно в Адона, Келемвара, Кайрика и трех оставшихся в живых воинов из Отряда Рассвета.
И в тот момент, когда конечность белого монстра почти поразила Келемвара, когда Кайрик угодил в смертельную ловушку, когда Адон равнодушно рассматривал спускающегося желтого паука, — все вокруг вспыхнуло бело-голубым пламенем.
Миднайт почувствовала, будто ей изо всех сил ударили в солнечное сплетение. Вспышка на мгновение ослепила чародейку, а когда зрение вернулось вновь, оказалось, что она стоит на какой-то уходящей вдаль дороге. Вначале девушка подумала, что сошла с ума, но затем поняла, что при помощи магии перенеслась из леса в какое-то другое место.
Келемвар, схватившись за голову, лежал рядом.
— Как это у тебя получилось? — простонал воин. Он сделал попытку встать на ноги, но у него ничего не вышло. Рана на его груди сильно кровоточила. — Хотя какая разница… Мне лично все равно.
Кайрик и Тербранд помогли Келемвару подняться.
— Да. Какая разница, ведь мы обязаны тебе жизнью, — подтвердил командир отряда. — И это, разумеется, покрывает твой долг передо мной, милая прелестница.
Миднайт раскрыла было рот для ответа, но не смогла сосредоточиться ни на одной мысли. Изумленно оглядываясь, она обозревала окрестности.
— Джиллиан, Брион — все они погибли, — произнес один из оставшихся воинов Отряда Рассвета, помогая перевязывать раны своего товарища.
— Мне очень жаль, — сказала наконец Миднайт. — Я сама толком не знаю, как у меня получилось перенести всех нас сюда. И я ли сделала это…
— Да, ты перенесла нас, но куда? — промолвил Кайрик, недоверчиво покачав головой.
Адон стоял в нескольких шагах от остальных, разглядывая уходящую на север дорогу.
— Отсюда полдня езды до Долины Теней, — повернувшись, тихо сказал он.
Двери, ведущие в тронный зал Бэйна, широко распахнулись, и Темпус Блэкторн вбежал внутрь покоев, повинуясь призыву бога. Бэйн восседал на троне, царапая подлокотники кресла острыми когтями.
— Закрой двери, — холодно велел бог.
Несмотря на свое особое положение при Бэйне, Блэкторн на мгновение ощутил внезапный страх.
— Вы хотели видеть меня, властелин Бэйн… — начал Блэкторн преувеличенно спокойно.
Черный Властелин поднялся с трона и жестом пригласил мага подойти поближе. Когтистая лапа падшего бога сверкнула перед глазами слуги. Блэкторн даже не шевельнулся, чтобы как-нибудь защититься, когда Черный Властелин грубо схватил его за плечо.
— Время пришло, — произнес Бэйн.
Сердце едва не выпрыгнуло из груди Блэкторна, когда Бэйн растянул губы, изображая то, что можно было назвать улыбкой. Вид этой улыбки был ужасен.
— Наступило время объединить богов! — воскликнул Черный Властелин. — Я хочу, чтобы ты доставил сообщение Ловиатар, богине Боли. По-моему, она сейчас в Глубоководье. Передай, что я желаю видеть ее… немедленно.
Мышцы Блэкторна напряглись. Когтистой лапой Бэйн крепче сжал плечо мага, заметив его колебания.
— Что мешает тебе исполнить мой приказ, посланник? — прорычал Черный Властелин.
— Лорд Бэйн, Глубоководье почти на другом конце Королевств. К тому времени, когда я вернусь, ваша кампания против Долины станет частью истории.
Улыбка быстро исчезла с лица Черного Властелина.
— Да, если ты преодолеешь этот путь как обычный человек. Но с помощью заклинания, которому я научил тебя, ты сможешь покрыть это расстояние за несколько дней.
Блэкторн опустил глаза, и Черный Властелин снял руку с его плеча.
— А что если богиня не пожелает сопровождать меня в Зентильскую Твердыню? — спросил маг.
— Я надеюсь, что ты найдешь способ убедить ее в неразумности отказа. — Бэйн повернулся спиной к своему посланцу и сложил руки на груди. — И закончим на этом.
— Но…
— Хватит! — закричал Бэйн, снова поворачиваясь к слуге и сверкая глазами.
Блэкторн сделал шаг назад.
Глаза Бэйна разгорались гневным огнем.
— Ты разочаровываешь меня, — произнес бог, и упрек в его голосе был страшнее гнева. — Сделай, как я сказал, и ты вернешь мою благосклонность.
Склонясь перед своим господином, Блэкторн пробубнил молитву, которую выучил давным-давно, еще в детстве, — молитву богу Бэйну. Затем маг выпрямился, поднял руки и начал произносить слова заклинания. Вспоминая свою поездку в Глубоководье, которую совершил в юности, он представил себе город, в который должен был отправиться. Через мгновение тело Блэкторна засветилось и стало изменяться — маг принимал форму ворона. Однако что-то не сработало. Плоть начала растягиваться во все стороны и приобрела цвет древесного угля. Одежда разорвалась в клочья и упала на пол.
Блэкторн пронзительно закричал и протянул одну полуизменившуюся руку к своему богу.
