История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1

'И вотъ, общественное мн?нье,

Пружина чести, нашъ кумиръ

И вотъ, на чемь вертится міръ -

– съ горечью восклицаетъ поэтъ.

'Дико-св?тская вражда

Боится ложнаго стыда!

Смерть Ленскаго и судьба Он?гина.

Дуэль состоялась, и Ленскій былъ убитъ. Он?гинъ, мучимый сов?стью, оставилъ деревню и пустился странствовать 'безъ ц?ли', нигд? не находя себ? м?ста… Пушкинъ даетъ указаніе, что кровавая исторія его съ Ленскимъ вылечила его отъ страсти сл?довать 'мод?',- онъ уже не корчилъ изъ себя ни романическаго героя, ни 'космополита', ни 'патріота', ни 'квакера', ни 'ханжу' (Пушкинъ перечисляетъ вс? 'моды', которыя пережило русское общество {См. мою Исторію русской Словесности ч. II, 192-3.} при император? Александр? I). Он?гинъ разъ навсегда сбросилъ съ себя модную мишуру лжи и сд?лался т?мъ, ч?мъ онъ былъ, въ сущности, всегда – 'добрымъ малымъ', какъ 'ц?лый св?тъ'… Страсть 'маскироваться' прошла. Дорогой ц?ной заплатилъ онъ за свое леченіе.

Судьба Татьяны.

Между т?мъ, и въ жизни Татьяны произошла перем?на. Она не могла забыть Он?гина, и, воспользовавшись его отъ?здомъ изъ деревни, пробралась въ его домъ и перечитала книги, имъ любимыя. Оказалось, онъ интересовался только Байрономъ, да романами, гд? выводились тмпы разочарованныхъ и озлобленныхъ людей.

Вчитавшись въ эти романы, Татьяна поняла, по какимъ рецептамъ жилъ ея Он?гинъ, 'чудакъ печальный и опасный'. И, вотъ, Татьяна спрашиваетъ себя -

'Что жъ онъ? Ужели подражанье?

Ничтожвый призракъ, иль еще -

Москвичъ, въ гарольдовомъ плащ?,

Чужихъ причудъ истолкованье,

Словъ модныхъ полный лексиконъ,-

Ужъ не пародія ли онъ?

Замужество Татьяны.

Простая, деревенская барышня, доросшая до такого сознанія, поняла теперь лучше Он?гина, но она не разлюбила его,- она простилась съ нимъ навсегда, полная сожал?ній, что счастье, столь близкое и возможное, не осуществилось потому, что 'добрый малый' въ Он?гин? былъ поб?жденъ 'модою'… В?роятно, и въ сердц? Татьяны, посл? первой ошибки, изсякли ея романическія мечты,- и она сум?ла стряхнуть съ себя вліяніе книгъ, книжныхъ чувствъ и книжныхъ идеаловъ. Ея умственный кругозоръ расширился: теперь 'ей открылся міръ иной' – сознательн?е и проще стала она относиться къ жизни. Уступая желанію матери, она вышла замужъ за пожилого князя, въ то время изв?стнаго и почтеннаго д?ятеля… Татьява вступила въ бракъ безъ любви, но полная чувствъ уваженія къ мужу; она смотр?ла теперь въ жизнь трезво и спокойво.

Встр?ча съ Он?гинымъ.

Он?гинъ встр?тилъ ее въ Петербург? и былъ пораженъ перем?вой, съ ней происшедшей: вм?сто наивной, мечтательной и восторженной барышни передъ нимъ была спокойная, выдержанная великосв?тская дама, закованная въ непроницаемую броню св?тскихъ 'приличій'. Он?гинъ влюбился въ нее безъ памяти,- теперь онъ никого уже не 'корчилъ' изъ себя,- онъ былъ теперь просто 'добрый малый', съ утомленнымъ, несчастнымъ сердцемъ… Онъ ничего не ждалъ для себя отъ своей любви, но онъ не смогъ справиться съ собой, написалъ Татьян? письмо, въ которомъ каждое слово было правдиво, и каждое было имъ выстрадано. Произошло посл?днее объясненіе героевъ.

Посл?дній разговоръ Татьяны съ Он?гинымъ.

Татьяна сбросила свою маску 'великосв?тскаго тона',- она предстала передъ Евгеніемъ простой, сердечной женщиной, y которой нав?ки разбито сердце. Она призналась Он?гину, что несчастна, призалась, что любитъ его, но заключила свою р?чь словами:

'Я другому отдана

И буду в?къ ему в?рна!

Такое глубокое пониманіе обязанностей жены освящаетъ высоконравственный образъ Татьяны. Эти дв? строчки бросаютъ яркій св?ть на ея сердце,- и все непонятное въ этой душ? проясняется… Дикая и одинокая д?вочка въ родной семь?, Татьяна оттуда, изъ н?дръ хорошей, простой русской семьи, вынесла свои семейные идеалы, и свято сохранила ихъ въ сутолок? интернаціональной столичной жизни.

Татьяна – идеальный образъ русской женщины.

За эту в?рность мужу русская критика признала Татьяну 'идеальнымъ образомъ русской женщины'. Конечно, странно утверждать, что Пушкинъ хот?лъ изобразить идеальную героиню и создалъ Татьяну,- онъ просто рисовалъ русскую жизнь, съ одинаковой любовью относясь ко вс?мъ своимъ героямъ – и Он?гину, и Ленскому, и Татьян?. Онъ изобразилъ на своихъ герояхъ, какое зло – та 'ложь', которымъ жило русское общество, потерявшее связи съ русской родной основой. Татьян? нужно было разочароваться въ Он?гин?, чтобы сум?ть воспитать въ своемъ сердц? зародыши той 'правды', которыя были вложены въ него вліяніями русской жизни.

Отношеніе публики къ первымъ главамъ романа.

Историческое значеніе романа Пушкина велико – онъ попалъ въ руки русской публик?, которая дочитывала еще сентиментальныя пов?сти Карамзина, которая увлекалась романтическими героями Марлинскаго, a изображенія русской жизни вид?ла въ произведеніяхъ писателей, врод? Булгарина. Понятенъ тотъ восторгь, съ которымъ русское общество встр?чало каждую новую главу пушкинскаго романа. Въ прекрасныхъ стихахъ, въ перемежку съ лирическиии отступленіями, нарисованы удивительно-художественно картины изъ русской жизни. Юморъ и элегія, романтизмъ и реализмъ, правда и мечта – все въ этомъ роман? сплелось въ одну причудливуіо ц?пь…

Описанія. 'Поэзія прозы'.

Описанія городской жизни Петербурга и Москвы, деревни (типы пом?щиковъ, семья Лариныхъ, зима, осень и весна въ деревн?),- все это было новшествомъ въ русской литератур? – первымъ опытомъ нарисовать въ широкихъ пред?лахъ поэзію русской прозы… Никто до Пушкина не рискнулъ-бы изобразить, наприм?рь, сцену разговора Татьяны съ няней. В?дь въ такой бес?д? было мало 'интереснаго' для писателя, любящаго эффекты сентиментализма и романтизма,- только великій 'поэтъ д?йствительности' могъ понять красоту и поэзію этого маленькаго 'неинтереснаго' эпизода. Нужно быть великимъ знатокомъ жизни и сердца челов?ческаго, чтобы въ одной эпитафіи на могил? старика-Ларина нарисовать всю душу его и всю его безпорывную, тихую жизнь.

Сцены бытовыя. Романъ-элегія.

Сцены чисто-бытовыя написаны въ роман? широко и ярко: русская жизнь 20-хъ годовъ, и столичная, и деревенская, предстала передъ читателемъ, нарисованная мягкими, успокаивающими тонами,- зд?сь н?тъ протеста, н?тъ пропов?ди, н?тъ сатиры – 'поэтъ любви' сум?лъ любовными глазами посмотр?ть на современную жизнь {Единственнымъ диссонансомъ звучатъ строфы, посвященныя въ посл?днихъ главахъ романа 'высшему обществу'.} безъ всякой злобы,- только отъ легкаго чувства грусти отд?латься онъ не могь,- оттого весь романъ, особенно благодаря лирическимъ отступленіямъ автора, производитъ впечатл?ніе огромной 'элегіи'. Это прекрасно передано Чайковскимъ въ его опер?…

Литературныя вліянія. Сатира-элегія.

По форм? своей, романъ Он?гина напоминаетъ поэмы Байрона: 'Чайльдъ-Гарольдъ', 'Беппо' и 'Донъ-Жуанъ'. Въ этихъ произведеніяхъ 'романъ въ стихотворной форм?' тоже переплетался съ лирическами отступленіями – такимъ образомъ, получилось лиро-эпическое произведеніе. Только въ настроеніи мало сходства между байрововскими произведеніями и пушкинскимъ. Судя по нам?реніямъ, съ которыми приступилъ Пушкинъ къ сочиненію своего романа, онъ сперва хот?лъ изъ него сд?лать 'сатиру' на русскую жизнь; если бы это желаніе онъ осуществилъ,- получилось бы произведеніе, подходящее къ байроновскому 'Донъ- Жуану',- но Пушкинъ далъ, въ конц? ковцовъ, не 'сатиру', a 'элегію', и внесъ въ свое твореніе столько любви къ героямъ, что далеко отошелъ отъ своихъ первичныхъ замысловъ.

Вліяніе 'Новой Элоизы'.

Большое значеніе для 'Евгенія Он?гина' им?ли также романъ Руссо 'Новая Элоиза' и романы г-жи Сталь. Руссо удалось роман? изобразить психологію любви, и его произведеніе,- особенно стиль его, на много л?тъ сд?лались образцовыми для вс?хъ европейскихъ романистовъ, бравшихся за изображеніе чувствъ любви {См. мою Исторію русской словесности, ч. II, 153-4.}. На письмахъ Татьяны и Евгенія сказалось вліяніе стиля т?хъ писемъ, которыми обм?нивались герои Руссо – Юлія и С.-Прё {Подробн?е см. въ моей работ?: 'Он?гинъ, Ленскій и Татьяна' (въ соч. 'Пушкинъ, его жизнь и творчество'. Спб. 1907).}.

Вліяніе 'Дельфины'. Соціальное значеніе пушкинскаго романа.

Очень близка Татьяна также къ Дельфин?, героин? одного романа г-жи Сталь – и по характеру, и по судьб?. Романъ г-жи Сталь есть не что иное, какъ картина женской души, картина подробная, мелочная. Такимъ образомъ, 'психологія женской души'-главное содержаніе романа. Другая сторона въ этомъ произведеніи, 'философская', не мен?е важна для насъ. Романъ посвященъ изображенію борьбы одинокой, талантливой личности съ безличной, безформенной, но страшной силой – 'общественнымъ мн?ніемъ', составляющимся изъ разныхъ предразсудковъ, сплетень, мелкихъ интригъ. Въ лиц? нашей Татьяны тоже изображена борьба личности со средой {Детальное сравненіе Татьяны съ Дельфиной см. въ той-же стать?.}. Жизнь Татьяны въ деревн? съ отрочества была н?мымъ протестомъ противъ будничной, патріархальной жизни сытыхъ русскихъ пом?щиковъ. Татьяна 'дика, печальна, молчалива',- она чуждается беззаботнаго веселья сверстницъ; она жалуется, что ея 'никто не понимаетъ',- одинокая, она 'должна молча гибнуть'. Жизнь Татьяны въ Москв?, a потомъ въ петербургскомъ