Благовъ засм?ялся.
— Когда я боленъ, я люблю повернуться лицомъ къ ст?н? и никого не видать. На что? мн? жена въ эти минуты, когда я кром? ненависти и скуки ничего не нахожу въ себ?? Не для того ли (тутъ см?хъ Благова сталъ какимъ-то сатанинскимъ), не для того ли, чтобъ она вид?ла меня въ такую именно минуту, въ которую я жалокъ и безсиленъ? Не лучше ли обыкновенный слуга, нанятый за деньги? Или старая сид?лка, которая уже утратила всякій половой характеръ. Н?тъ! бол?зни и недуги — это только новый поводъ ненавид?ть бракъ… Я говорю, поймите, не про учрежденіе брака, не объ этой нравственной такъ сказать конскрипціи, которую требуетъ отъ насъ общественный строй. Я говорю лишь о себ? самомъ. «Да идетъ мимо меня сія чаша!» А учрежденіе я самъ защищать готовъ, хоть съ оружіемъ въ рукахъ. Есть люди, которые ненавидятъ молочную пищу, но изъ этого не сл?дуетъ, что надо перебить вс?хъ коровъ или перестать доить ихъ. Пусть это во мн? развратъ и порокъ. Но я имъ доволенъ для моихъ личныхъ нуждъ и вкусовъ.
Я не могъ вид?ть сквозь ст?ну, что? д?лалось въ это время съ лицомъ Коэвино; я слышалъ только, что стулъ его стучалъ и двигался не разъ, я слышалъ, что онъ пытался не разъ прервать Благова горячимъ возгласомъ: «А
Они говорили еще долго, и я долго ихъ слушалъ съ изумленіемъ. Коэвино уже давно согласился со вс?мъ, все уступилъ, опять сталъ безумцемъ, опять хохоталъ и сказалъ даже такъ:
— Apres tout, la meilleure femme du monde, c’est la femme d’autrui.
И Благовъ… Благовъ отв?тилъ на это… Какъ бы ты думалъ, что??
— Да, пожалуй… если только это не надолго. А если привязаться и привыкнуть къ этой чужой жен? и если мужъ при этомъ не ревнивъ, не опасенъ, равнодушенъ, какъ у насъ въ Россіи, наприм?ръ, равнодушны мужья, то и это становится очень подло и гадко!
Н?сколько секундъ посл? этого молодой консулъ помолчалъ и потомъ вставая сказалъ доктору:
— Подождите, я вамъ прочту одно стихотвореніе.
Съ этими словами онъ показался въ дверяхъ балкона.
Я закрылъ себ? лицо моею книжкой; но такъ, что могъ вид?ть его немного. Благовъ, зам?тивъ меня, сначала какъ будто удивился и сказалъ:
— Ты зд?съ?
Потомъ прибавилъ посл? минутнаго колебанія (ахъ! какъ бы дорого я далъ, чтобы знать, что? онъ думалъ обо мн? въ эту минуту? Не подумалъ ли онъ, что при мн? не надо читать эти стихи?):
— Поди, у меня на стол? развернутая желтая книжка…
Я принесъ желтую книжку, и Благовъ, возвратясь на балконъ къ доктору, прочелъ ему съ большимъ чувствомъ н?сколько французскихъ стихотвореній, изъ которыхъ одно я запомнилъ легче, потому что оно было очень просто, но поразительно.
Какъ онъ громко, какъ страстно читалъ эти простые стихи (и какъ скоро, увы! привыкъ и я въ обществ? русскихъ ц?нить такую простоту!).
Нагнувшись немного въ сторону на диван?, я могъ вид?ть лицо Благова. Я вид?лъ красивое движеніе прекрасной руки его. «Paff! C’est mon cheval qu’on apprette!» Я вид?лъ хорошо строгій профиль его немного длиннаго и бл?днаго лица, лица даже слишкомъ строгаго и властительнаго для его возраста. (Ему в?дь было всего еще двадцать шесть л?тъ.)
Докторъ слушалъ. И его я вид?лъ. Его голова вздрагивала, смуглое лицо было томно, глаза задумчивы.
Благовъ остановился и сказалъ серьезно, такъ серьезно, какъ будто бы д?ло шло о родин? или в?р?:
— Вотъ идеалъ жизни! «Paff! C’est mon cheval qu’on apprette».
Докторъ потомъ сказалъ:
— Молодые французы XVIII в?ка им?ли обычай восклицать и даже писали на ст?нахъ такого рода правила: «Шпага дворянская должна быть всегда готова на защиту Бога, короля и любовницы».
Разговоръ этотъ длился между ними два часа, я думаю, пока, наконецъ, кто-то проходившій по улиц? не поклонился имъ и, остановясь подъ балкономъ, не прервалъ ихъ разговора изв?стіемъ, что Рауфъ-паш? опять немного получше, что онъ сталъ выходить.
Я посл? этого покинулъ свой уголокъ поученія и ушелъ. Но, Боже мой! Никакая р?чь, никакое чтеніе дотол? не поражали меня такъ, какъ поразили эти слова Благова.
«А таинство? Таинство брака? — думалъ я долго, долго еще посл? этого. — Отчего же ни тотъ, ни другой не упомянули ни разу о смертномъ гр?х?? О священныхъ запов?дяхъ Божіихъ? О страшной кар? загробной? О томъ, какъ святые отцы, учителя наши, говорили, что изъ вс?хъ злыхъ духовъ самый отвратительный, даже
Мн? хот?лось не разъ выйти на балконъ и сказать имъ:
— Простите, господа мои, вы забыли одно… вотъ то-то и вотъ то-то!
И потомъ что? за жестокость и къ себ?, и къ другимъ!.. Отчего же ненавид?ть н?жность такъ уже искренно и глубоко? Зач?мъ такъ презирать благодушный уходъ юной… или хоть бы и не юной супруги… Что? за холодное, что? за жел?зное сердце…
Н?тъ! Н?тъ! Н?тъ!.. Онъ мн? чужой, онъ не
И опять, опять вспомнилъ я прощальныя слова отца моего у дверей горнаго хана, гд? я въ посл?дній разъ, со слезами провожая его опять на Дунай, поц?ловалъ его десницу. Вотъ эти слова:
«Ходи въ хорошіе дома, бери въ нихъ полезные прим?ры благородства и образованности, а отъ того, что? твоему возрасту непристойно и что? несообразно со строгою нравственностью добраго православнаго, отъ того устраняйся… Вотъ теб? мое слово отеческое. Я сказалъ, а ты это помни!»
Но гд? же эти пред?лы подражанія? Пред?лы поученія? Гд? этотъ критеріумъ познанія блага и зла?.. Какъ уловить эти изм?нчивые и незримые пред?лы моему уже смущенному молодому уму, когда великіе мудрецы вс?хъ временъ были несогласны другъ съ другомъ въ начертаніи ихъ?..
«Бери прим?ры благородства»… сказалъ отецъ…
Но вотъ Бостанджи-Оглу разсказываетъ, будто бы этотъ самый Благовъ получилъ года два тому назадъ въ насл?дство отъ дяди своего восемь тысячъ русскихъ рублей и прожилъ ихъ въ одинъ м?сяцъ въ отпуску, въ Россіи, говоря, что «обезпечить его такая небольшая сумма по его понятіямъ не можетъ, а память хорошую подобный м?сяцъ оставитъ ему на всю жизнь»… Восемь тысячъ рублей!.. Для меня это ц?лая жизнь… Ц?лый міръ еще недостижимый, но понятный… Для меня это хорошій домъ въ Загорахъ, это торговля ?ессалійскимъ хл?бомъ или рыбой и русскою икрой на Дуна?; чистый расчетъ съ заимодавцами утомленнаго отца, для меня это бракъ счастливый, это первый камень большой торговой или даже банкирской конторы въ Галат?, въ Галац?, въ Смирн?, Букурешт?…
Куда же онъ прожилъ эти деньги? На
