Одиссей Полихроніадесъ

Школу ли онъ воздвигъ на родин? своей для просв?щенія т?хъ порабощенныхъ русскихъ съ «рубашкой наружу», которыхъ я еще въ первомъ д?тств? моемъ видалъ на Дуна? и о которыхъ даже во всеобщей географіи для руководства въ греческихъ училищахъ пишутъ такъ: «простолюдины русскіе грубы и порабощены, тогда какъ благородный классъ Россіи весьма образованъ».

На что? же онъ прожилъ эти деньги? На что?? Бостанджи см?ется моему ужасу и моему удивленію и говоритъ:

— Разв? эти благородные русскіе знаютъ счетъ деньгамъ?..

Что? жъ, не этому ли благородству подражать мн??.. Не расточительности ли мн? учиться?..

Или не тому ли, о чемъ говорилъ Коэвино… на балкон?, во всемъ такъ охотно и быстро уступая Благову… «Un gentilhomme doit avoir son epee tourjours prete pour defendre son Dieu, son roi et sa maitresse…»

Sa maitresse! Да! а не законную свою супругу… Или не внимать ли съ любовью Благову, когда онъ законный бракъ, согласный, дружный, исполненный н?жной и твердой дов?ренности, зоветъ отвратительною вещью и съ такою гордостью любуется своею порочностью… И, говоря такъ долго о брак?, сравнивая его съ необходимымъ, принудительнымъ наборомъ солдатъ, ни разу не упомянуть о христіанскомъ освященіи его, при которомъ все становится такъ ясно, такъ хорошо, такъ понятно. Да! безъ этой дальней, безконечно дальней, но глубокой музыки, то кротко-усладительной, то грозно-звучащей гд?-то и откуда-то о загробномъ в?нц? и загробной ужасной и нестерпимой кар?, — быть можетъ и правда, что п?сня брака была бы скучна и суха для иныхъ.

Для иныхъ, — я говорю теб? теперь, но въ то время, когда солнце жизни только что начинало восходить для меня, я другого идеала не зналъ!

Счастливый бракъ съ красивою и не б?дною д?вушкой, которая бы меня любила и боялась, какъ должна жена бояться мужа, вотъ о чемъ я думалъ еще въ Загорахъ. Переступить въ свое время, во время подобающее, мирно и несп?шно порогъ прив?тливаго гинекея, хозяиномъ благосклоннымъ, но строго-ревнивымъ о своей чести, не понижая себя ни на пядь общественно, но поднимаясь этимъ союзомъ еще выше, если только можно. Вотъ что? снилось мн? и наяву!

И когда я вид?лъ на улиц? не доросшихъ еще до заключенія114 дочерей архонтовъ нашихъ, когда он?, потупивъ очи, сп?шили въ женское училище съ книжками въ рукахъ въ сопровожденіи служанокъ, то я, какъ ястребъ, разводящій по воздуху высокіе круги, выбиралъ иногда въ ихъ толп? съ улыбкой мою будущую добычу, въ одно и то же время любуясь на ихъ н?жную юность и считая золото ихъ отцовъ.

И когда подобная д?вушка, когда такой херувимъ невинный и пугливый будетъ покорно подходить ко мн? за повел?ніемъ и ц?ловать при другихъ мою супружескую руку осторожно и почтительно, какъ ц?луютъ у іерея, а наедин? обниметъ меня и назоветъ такъ свободно и см?ло: «Одиссей мой! мой мальчикъ милый! Очи мои, Одиссей!..» И когда надъ нич?мъ дотол? ни съ той ни съ другой стороны неоскверненнымъ ложемъ нашимъ будутъ летать незримо, благословляя насъ, св?тлые ангелы Божіи (такъ не разъ пророчила мн? мать моя, уб?ждая меня хранить ц?ломудріе). Неужели же это такая отвратительная, такая скучная вещь, какъ говоритъ Благовъ?

О, н?тъ! О, н?тъ! Онъ мн? чужой… И я не знаю, чему мн? учиться у него, кром? того разв?, чтобы руки были очень чисты, чтобы р?чь была см?ла и умна въ собраніяхъ людей и чтобы европейское платье было сшито по мод? у лучшаго портного на берегахъ Босфора или Невы.

Это конечно все мн? очень нравится! Но понравится ли это отцу? Вотъ вопросъ. Отецъ самъ од?вается некрасиво и вовсе не по мод?, хотя и довольно опрятно, но не говорилъ ли онъ при мн? столько разъ:

— Не въ многоц?нныхъ и «мягкихъ» одеждахъ виденъ смолоду хорошій хозяинъ и челов?къ-д?лецъ, а въ предпріятіяхъ и оборотахъ своихъ. Некогда трудящемуся и умному купцу смотр?ться въ зеркало и возлагать душистыя умащенія на голову свою… Будутъ деньги у тебя, такъ и въ старой одежд? ты будешь всякому нуженъ…

И, глядя на то, что? происходило вокругъ меня, я вид?лъ, сколько въ этомъ было правды. Кавассъ Маноли и милый Кольйо сіяли чистотой; Маноли даже щеточкой чистилъ себ? ногти, какъ европеецъ, и въ то же время при княжеской роскоши восточной одежды казался гораздо великол?пн?е самого Благова, но они оба, и Кольйо и Маноли, стюяли у дверей или подавали варенье, чубуки и кофе, а богатый Куско-бей, котораго грязный и блестящій отъ грязной ветхости сюртукъ и меня неопытнаго съ перваго раза непріятно удивилъ, Куско-бей сид?лъ небрежно на диван? рядомъ съ Благовымъ и шопотомъ бес?довалъ съ нимъ о высшихъ силахъ восточной политики.

Чему подражать, о Боже! И у кого чему мн? учиться!

Такъ я гн?вался тогда на Благова и такъ вдругъ строго и сп?шно началъ судить его. Но тебя, мой другъ, я объ одномъ прошу, не сп?ши ты карать его, не принимай слишкомъ горячо къ сердцу и мои тогдашніе интересы… Благовъ былъ во многомъ лучше меня. И я во многомъ, въ очень многомъ былъ вовсе неправъ!

V.Я КУПЕЦЪ!

ОТРЫВОКЪ ИЗЪ ВОСПОМИНАНІЙ ОДИССЕЯ ПОЛИХРОНІАДЕСА, ЗАГОРСКАГО ГРЕКА115.

I.

Прошло не бол?е трехъ нед?ль посл? отъ?зда русскаго консула г. Благова въ Превезу. Мы съ новымъ драгоманомъ, нашимъ почтеннымъ и добрымъ Вро?ссо, жили тихо и мирно: я въ консульскомъ дом?, онъ въ своемъ. Каждый день онъ приходилъ съ утра въ канцелярію и спрашивалъ, не случилось ли чего.

Но ничего особеннаго не случалось, и я охотно и прилежно, не отвлекаемый нич?мъ, предавался моимъ учебнымъ трудамъ.

Написалъ я отцу на Дунай и матери въ Загоры письма, въ которыхъ изв?щалъ ихъ о томъ, что г. Благовъ сд?лалъ меня чиновникомъ своей канцеляріи; зато, находя, что отсутствіе отца моего длится слишкомъ долго, онъ назначилъ Вро?ссо первымъ драгоманомъ, а Бостанджи-Оглу вторымъ.

Едва только я усп?лъ написать это, какъ отъ отца моего пришло мн? тоже письмо, очень запоздалое.

Онъ писалъ мн?, что онъ возвратится въ Эпиръ скоро, что на Босфор? его задержали хлопоты у знакомыхъ пашей и важныхъ фанаріотовъ все по тому же безконечному д?лу съ болгарскимъ извергомъ Петраки-беемъ и что ему больше вс?хъ помогъ другой болгаринъ, н?кто Вельковичъ, «очень благородный и образованный челов?къ, презирающій Петраки-бея» (такъ писалъ отецъ). Онъ приказывалъ мн? также успокоить г. Благова, передавъ ему изв?стіе о скоромъ его возвращеніи, и горячо извиниться предъ его превосходительствомъ въ просрочк?, «вынужденной тяжкими обстоятельствами и неравною борьбой съ безправіемъ и съ подкупностью турецкой администраціи». Исаакидесу отецъ приказывалъ сказать по-турецки:

«Ява?шъ! Ява?шъ, эпси оладжа?къ!»116 И наконецъ, обращаясь собственно ко мн?, онъ приказывалъ мн? немедленно выпросить въ Порт? одного или двухъ жандармовъ и ?хать съ ними въ село Джамманда? (неподалеку отъ нашихъ Загоръ) и собрать непрем?нно т? сто двадцать золотыхъ лиръ, которыя уже шесть л?тъ должны намъ крестьяне этого села и все не платятъ, притворяясь несостоятельными. «Т? небольшія деньги, которыя теб? необходимы на наемъ верховой лошади, на содержаніе жандармовъ и лошадей ихъ въ пути и для награды самимъ туркамъ этимъ за труды ихъ, ты можешь занять у кого-нибудь отъ моего имени и потомъ, за?хавъ въ Загоры, взять у матери и заплатить немедленно долгъ».

Я обратилъ особенное вниманіе на сл?дующія слова моего родителя: «Господина консула теб? совс?мъ не сл?дуетъ безпокоить этимъ д?ломъ; это д?ло частное наше. Его превосходительство и безъ того обремененъ высшими заботами, а ты турецкій подданный, и сходи къ Сабри-бею въ паша- капуси и отнеси ему мое прилагаемое письмецо, въ коемъ я его горячо прошу о помощи намъ противъ этихъ хитрыхъ сельчанъ. Онъ теб? дастъ жандармовъ. А мн? деньги очень нужны, ты самъ это понимать уже можешь, и торговые обороты мои теб? уже давно понятны и отчасти изв?стны. Теперь им?ю значительный заказъ изъ Константинополя зернистой русской икры чрезъ дунайскихъ липованъ получить, и въ сроки деньги необходимы. А если встр?тишь какія препятствія, самъ пойми. Ты ужъ не дитя