начальство не знаетъ о томъ, что простые солдаты оскорбляютъ иностранныхъ представителей, Рауфъ- паша смутился и началъ извиняться и ув?рять, что онъ д?ло разберетъ и чауша прим?рно накажетъ…
— Д?ло не въ чауш?, а въ полковник?, который долженъ былъ, отдавая полицейское приказаніе, прибавить: «исключая консуловъ и чиновниковъ ихъ»!
Бак?евъ предупредилъ Рауфъ-пашу, что если къ вечеру полковникъ не явится просить у него извиненія, онъ долженъ будетъ приб?гнуть къ м?рамъ крайне непріятнымъ.
Паша на это ничего не отв?тилъ. Бреше об?щалъ пойти самъ, если переговоры Бак?ева не приведутъ къ концу… Ашенбрехеръ сказалъ, что онъ сд?лаетъ то же. Киркориди отговаривался бол?знью и об?щалъ послать драгомана, а Корбетъ де-Леси, у котораго Бак?евъ былъ вм?ст? съ Бреше, сначала сталъ было защищать чауша, но когда Бреше сердито сказалъ ему: «Итакъ, господинъ де-Леси, я прошу васъ сказать мн? р?шительно, желаете ли вы быть солидарны со вс?мъ консульскимъ корпусомъ или н?тъ въ этомъ случа??» Леси отв?чалъ лукаво, что онъ и самъ очень заинтересованъ этимъ вопросомъ, что драгоманъ его и безъ того долженъ итти по д?ламъ сегодня въ Порту и онъ прикажетъ ему «вникнуть между прочимъ и въ то, какъ нам?рена м?стная власть отнестись къ поступку чауша».
Вскор? пришелъ и самъ г. Бак?евъ. Онъ любезно поздоровался съ отцомъ и позвалъ его наверхъ. Тамъ они разговаривали долго, потомъ отецъ сошелъ, и г. Бак?евъ, провожая его на л?стницу, повторялъ ему:
— Очень вамъ благодаренъ… Очень благодаренъ. Будьте и вы покойны! Я все сд?лаю, что? могу.
Отецъ вел?лъ мн? ждать и самъ посп?шно пошелъ въ конакъ.
Въ чемъ же было д?ло? Ты, я думаю, отчасти уже догадался…
Посл? отецъ разсказалъ мн? все.
Исаакидесъ, у котораго, какъ ты знаешь, было д?ло съ Шерифъ-беемъ, молодымъ племянникомъ Абдурраимъ-эффенди, д?ло запутанное и не чистое, давно желалъ перевести тяжбу эту, посредствомъ векселей, на имя какого-нибудь русскаго подданнаго или на имя чиновника русскаго консульства. На искусство и в?съ эллинскаго консула онъ такъ же мало над?ялся, какъ и отецъ мой. Людей, записанныхъ въ русское подданство, въ Эпир? было челов?къ шесть-семь, но двое изъ нихъ были въ отсутствіи; другіе жили не въ Янин?, а въ селахъ; иные были люди простые и ничтожные. Драгоманъ, который у?халъ съ Благовымъ, не хот?лъ м?шаться въ это д?ло. Исаакидеса самого Благовъ не хот?лъ сд?лать вторымъ драгоманомъ и не ст?сняясь отказалъ ему, когда Исаакидесъ предлагалъ свои услуги. «Вы, я знаю, приверженецъ великой идеи, отв?чалъ онъ ему, челов?къ безпокойный и какъ разъ начнете либо ссориться съ турками каждый день въ суд? и конак?, либо будете чуть не съ тарелкой ходить по базару и собирать на возстаніе. Къ тому же у васъ все одна фраза: «Турція и варварство!» а я этого терп?ть не могу. Завтракать милости просимъ; а дов?ряться я такому фанатику, какъ вы, не могу».
Исаакидесъ, узнавъ откуда-то, что Благову очень понравился мой отецъ, пор?шилъ поскор?е устроить его вторымъ драгоманомъ при русскомъ консульств?. Онъ находилъ удобнымъ начать это д?ло немедля, при г. Бак?ев?, по н?сколькимъ причинамъ. Во-первыхъ, потому что онъ самъ на Бак?ева им?лъ гораздо больше вліянія, ч?мъ на Благова, который надъ нимъ подсм?ивался; во-вторыхъ, потому что Благовъ, пожалуй, и для Полихроніадеса не захот?лъ бы пустить въ ходъ сомнительную тяжбу, а разъ уже отецъ сд?лался драгоманомъ и тяжба признана, то и Благову будетъ неловко отступиться отъ тяжбы или удалить отца. И наконецъ, для того, чтобы вообще времени не терять и пользоваться т?мъ, что отецъ зд?сь, а не въ Тульч?.
Руководясь этими ц?лями, Исаакидесъ, съ одной стороны, уговаривалъ отца проситься въ русскіе драгоманы, какъ для того, чтобъ им?ть лучшую защиту отъ Петраки-бея, такъ и для того, чтобы съ него, Исаакидеса, взять деньги за переводъ векселей Шерифъ-бея на свое имя… (
— Пусть трепещутъ меня турки такъ, какъ они трепещутъ Бреше… — говорилъ ему Бак?евъ. — Разв? Россія хуже Франціи? или я хуже Бреше?
Исаакидесъ не говорилъ ему на это правды, то-есть, что онъ не сум?етъ быть такъ свир?пъ и р?шителенъ, какъ Бреше, который на его м?ст? зар?залъ бы чауша можетъ быть самъ ятаганомъ.
— Главное, — говорилъ онъ, — безъ хорошаго драгомана невыгодно. Бостанджи-Оглу и молодъ и неспособенъ къ д?ламъ. Безъ достоинства, безъ в?са въ конак?, и ломается, и стыдится. Даже физіономія у него непріятная, такой слабый и худой, и борода уже предлинная; турки зовутъ его
Бак?евъ послушался сов?та и послалъ отца въ Порту съ просьбой и разузнать какъ можно больше, и сд?лать что-нибудь, чтобы д?ло не доходило безъ крайности до разрыва.
Отецъ мой, пользуясь минутой, не забылъ о б?дной матери чауша и просилъ г. Бак?ева пощадить б?дняка, обращаясь прямо съ требованіями къ его начальству.
— Такъ и сд?лано уже, — сказалъ г. Бак?евъ.
Когда отецъ ушелъ въ Порту, г. Бак?евъ, довольно веселый, сошелъ къ намъ внизъ, въ канцелярію, любезно поздоровался со мною и вел?лъ позвать турчанку.
— Только ради Бога, — сказалъ онъ, — чтобъ она мои нервы пощадила и не выла много.
Мы уговорили старушку не кричать и привели ее въ канцелярію.
Г. Бак?евъ принялъ ее величественно, но благосклонно, и сказалъ ей:
— Вашъ сынъ не такъ виноватъ, какъ его полковникъ. Будьте покойны, я сум?ю наказать полковника и защитить вашего сына. Идите.
— Эффенди мой… — закричала было мать, — Я скажу теб?, эффенди мой…
— Идите! — сказалъ ей твердо г. Бак?евъ, и когда мы вышли, онъ почти упалъ на диванъ восклицая:
— Однако, какіе тутъ нужны воловьи нервы. Порядочный челов?къ можетъ ли зд?сь долго дышать!
Бостанджи-Оглу молчалъ, а я даже и с?сть не см?лъ безъ приглашенія и, почтительно сложивъ спереди руки, стоялъ въ углу. Хотя и самъ отецъ отозвался о немъ и вчера и прежде еще не совс?мъ выгодно, я все еще никакъ не могъ понять, въ чемъ д?ло… Почему и ч?мъ онъ неспособн?е или хуже Благова? Благовъ былъ весел?е, правда, со мною любезн?е и съ отцомъ; но зато этотъ дипломатичн?е, величав?е, строже.
Помолчавъ онъ спросилъ:
— Скажите, Бостанджи-Оглу, не ц?ла ли у васъ та записка г. Благова, которую онъ прислалъ мн? изъ Загоръ?.. У меня ея н?тъ… Тамъ что-то есть о г. Полихроніадес?. А… вы, молодой челов?къ, все еще стоите? Я и не зам?тилъ. Стыдитесь, сядьте! Что? это за гнусное рабство. Нынче не та эпоха… Записка? Гд? же записка?
Бостанджи-Оглу тотчасъ же отыскалъ въ бумагахъ записку. Бак?евъ началъ читать ее, пожимая плечами и презрительно приговаривая:
— Конечно, конечно!.. Кто же будетъ разбирать эти іероглифы? Это просто нев?жливо такъ писать ко мн?. Начальству онъ такъ не пишетъ. Вотъ онъ что? пишетъ подъ конецъ, вотъ объ отц? его… «Полихроніадесъ челов?къ… Челов?къ опытный… Рекомендую… знаніе страны… умъ…» А подъ самый конецъ ужасно написано… «Если онъ прі?детъ въ Янину безъ меня съ сыномъ, отведите имъ одну или дв? комнаты въ дом? и вообще устройте, чтобъ имъ было хорошо!» Вотъ я этого тогда и не разобралъ, даже вниманія не обратилъ, признаюсь… Жаль, очень жаль.
