Уоткинсов. И без конца торчал в их сыром, неприбранном доме. И конечно,
эта дружба сказалась на его опрятности и манерах. Вскоре Чарли стал
частенько обедать у них и ужинать, а в субботу оставался ночевать. Но
когда он перенес туда почти все свои вещи, а ночевать стал чаще, чем дома,
Блейк понял: пора действовать. И решительно поговорил, только не с Чарли,
а с мистером Уоткинсом, и при этом высказал ему немало неприятного.
Длинные грязные волосы и вельветовая куртка мистера Уоткинса еще раз
убедили Блейка, что он поступил правильно.
Но ни натянутой улыбке миссис Комптон, ни грязным волосам мистера
Уоткинса не удалось испортить у довольствия, которое ощутил Блейк,
примостившись на неудобном сиденье в электричке. Вагон был стар, со
странным запахом, словно в бомбоубежище после того, как в нем провело ночь
не одно семейство. С потолка на лица и плечи пассажиров лился тусклый
свет. Пыльные окна были испещрены струями дождя, удушливый дым сигарет и
трубок вился почти над каждой газетой, но все это лишь убеждало Блейка,
что угроза миновала; после встречи с опасностью он испытывал симпатию даже
к миссис Комптон и мистеру Уоткинсу.
Поезд вышел из туннеля на сумеречный свет, замелькали бедные кварталы,
трущобы, смутно напомнив Блейку о женщине, которая его преследовала. И
чтобы избежать размышлений о ней и угрызений совести, он углубился в
вечернюю газету. Краем глаза Блейк следил за пейзажем, мелькавшим за
окном. До чего же грустным он казался сейчас. Склады, гаражи, а над ними в
разрыве облаков желтоватый отсвет.
- Мистер Блейк, - позвал кто-то.
Блейк поднял голову. Это была она. Вагон покачивался, и она стояла,
держась за спинку сиденья. И тут Блейк вспомнил ее имя - мисс Дент.
- Здравствуйте, мисс Дент, - сказал он.
- Вы не против, если я сяду рядом?
- Ну что вы.
- Спасибо. Очень мило с вашей стороны. Мне бы не хотелось стеснить вас.
Мне бы не хотелось...
Увидев ее, Блейк испугался, но робкий ее голос тут же успокоил его. Он
привстал - инстинктивный, ничего не значащий жест, - и она со вздохом
села. На Блейка пахнуло мокрой одеждой. На ней была бесформенная черная
шляпка с дешевым перышком. А пальтишко - Блейк сразу заметил - совсем
тоненькое, она была в перчатках и в руках держала пухлую дамскую сумочку.
- Вы теперь живете в этих краях, мисс Дент?
- Нет.
Она раскрыла сумочку, достала носовой платок. И вдруг расплакалась.
Блейк огляделся, не смотрит ли кто на них, - никто не смотрел. На своем
веку Блейк перевидал тысячи пассажиров электрички. Он замечал, как они
одеты, дырки у них в перчатках; когда они бормотали во сне, гадал, что их
тревожит. Прежде чем уткнуться в газету, он почти безошибочно определял
каждого пассажира. Были среди них богатые и бедные, талантливые и
заурядные, местные и чужаки, но ни один никогда не плакал. Из открытой
сумочки на него повеяло знакомым запахом. Запах этот пристал к нему в тот
вечер, когда он был у нее.
- Я сильно болела, целых две недели, - начала она. - Первый раз сегодня
встала. Так болела.
