их точно принесло порывом ветра, пронесшимся над головами странников.
– Крэбби Кросс помощь нам в беде принес! – значит, он поможет нам получить еду и ночлег, – заметил Вилл. – Эгей! Вы, юный джентльмен за облаками, что вы имеете в виду?
– Сквозь ночную тьму и жуть
Огонек укажет путь,
Ступайте, ступайте за ним! – ответил таинственный голос.
– Я так и сделаю, – сказал Вилл. – Будь что будет, но я должен увидеть, чем все это кончится.
И Вилл бесстрашно зашагал вниз по крутому спуску дороги. Отец пошел за ним, не столько из любви к приключениям, сколько из боязни оставить своевольного юношу без присмотра.
Загадочный огненный шар или мячик (если можно назвать его так) оказался очень капризным проводником. Порой он взмывал над их головами в небо и сиял над ними, подобно самой яркой из падучих звезд, когда она приближается к земле. Тогда в его свете был отчетливо виден каждый камень на дороге и каждый цветок на обочине. Потом он стремглав кидался вперед и
скользил в воздухе, описывая круги и словно танцуя. Раз или два он сворачивал на нехоженые тропы и наконец остановился у дверей жалкой хижины под соломенной крышей, стоящей в стороне от дороги на заброшенном и мрачном общинном выгоне.
Вилл сразу понял, что это и есть цель их ночного путешествия, и забарабанил в двери изо всех своих немалых сил. Блуждающий огонек погас, и все погрузилось во тьму.
– Кто там? – спросил голос из-за дверей.
– Запоздалые путники, которым нужен приют и ночлег, – ответил старик.
– Ступайте дальше, – сказал голос изнутри, – здесь не лучшее место для ночлега.
– Нам нужно кое-что еще, кроме этого, – воскликнул Вилл, – мы проголодались; мы хотим…
– «Кое-что еще»! О чем это вы? – продолжил невидимый собеседник. – Кто привел вас сюда?
– Крэбби Кросс помощь нам в беде принес, – дерзко ответил Вилл, – вот и все, что мне известно.
Тотчас же вслед за этим в доме раздался взрыв хохота, но до того странного, что он скорей походил на кудахтанье кур, когда одна из них, радуясь снесенному яйцу, поднимает шум на весь курятник. Дверь отворилась, хотя за нею не было видно никого, кто повернул бы ключ или отодвинул щеколду. Так или иначе, она открылась, и Вилл, отважный, как лев, шагнул внутрь, не внимая уговорам отца. Старик схватил сына за плащ и попытался оттащить от двери, но, когда тот все же вошел в дом, неохотно последовал за ним.
Переступив порог, они оказались в маленькой комнате с каменными стенами и низким потолком. В очаге пылал огонь; тусклая лампа на столе, казалось, служила лишь для того, чтобы при ее слабом свете стали заметней запустение и мрачность этого места. Сгорбленная старуха, перед этим сидевшая у огня, поднялась навстречу гостям. Она была на редкость безобразна. На ней было платье из грубой коричневой саржи, залатанное лоскутами самых разных цветов. Ее голая шея, темная, высохшая и тощая, напоминала шею черепахи. Черные глаза свирепо глядели из-под красных, воспаленных век; рот странно кривился, не столько из-за недуга или увечья, сколько из-за злобного нрава его обладательницы. Такова была старая криворотая Джоан.
В тесной комнатке было много чудных вещей и диковинных животных. Огромный черный кот с зелеными глазами сидел в кресле, которое обычно занимала его хозяйка. Парочка сов восседала, как на насесте, на обрубке дерева, специально ради их удобства поставленном в маленькой угловой нише. Возле очага непринужденно расположилась жаба, вокруг которой ползало множество черных, необычайно крупных жуков; казалось, она наслаждается теплом тлеющих в печи головней. К потолочным балкам были подвешены связки сухих трав. Ворон, прикованный цепочкой за ногу, пристроился на спинке того самого кресла, где, обернув лапки хвостом и довольно мурлыча, нежился
черный кот. Этот последний явно не чувствовал ни малейшего соблазна оставить свое уютное место из-за нескольких мышей, которые сновали взад-
