донимавшая профессора, сменилась непривычным возбуждением. Нильс был общителен и разговорчив, но в самый разгар оживленной дискуссии внезапно упал, как будто пораженный апоплексическим ударом. Больного сразу же отвезли домой. Там к нему ненадолго вернулось сознание, и он велел мне предостеречь вас, после чего умер в страшных муках, бормоча что-то несвязное о мумиях, пирамидах, змеях и роковом проклятии, настигшем его.
После смерти на его коже проступили такие же бледно-алые пятна, как на цветке, и она сморщилась, подобно высохшему листу. По моему настоянию
загадочное растение было исследовано. Специалисты признали в нем один из самых смертоносных ядов, известных египетским колдуньям. Растение медленно высасывает жизненные силы из того, кто ухаживает за ним, а цветок, приколотый к одежде, спустя два-три часа вызывает безумие или смерть».
Письмо выпало из рук Форсайта. Он не стал читать дальше и поспешил в комнату, где оставил свою молодую жену. Измученная усталостью, она повалилась на кушетку и лежала неподвижно. Лицо ее было наполовину скрыто складками вуали, чуть заметно колыхавшейся над ним.
– Эвелин, моя дорогая! Проснись и ответь мне! Ты носила при себе этот странный цветок? – прошептал Форсайт, отводя вуаль.
В ответе не было нужды: зловещий цветок призрачно сверкал на ее груди. Теперь его белые лепестки пестрели алыми пятнами, яркими, точно свежие капли крови.
Но несчастный жених едва заметил это, пораженный изменившимся лицом Эвелин. Осунувшееся и бледное, словно от какого-то тяжкого недуга, это юное лицо, такое прекрасное час назад, теперь покоилось перед ним постаревшее, обезображенное губительной силой растения, которое выпило ее жизнь. Ни мысли в глазах, ни слова на устах, ни движения руки – только слабое дыхание, неровный пульс и широко открытые глаза показывали, что она жива.
Бедная новобрачная! Суеверные предчувствия, над которыми она смеялась, оказались правдой. Проклятие, столетиями ждавшее своего часа, исполнилось, и ее собственная рука навсегда разрушила все ее надежды. Ей была уготована смерть при жизни. Многие годы Форсайт жил уединенно, избегая людей, чтобы ухаживать за бледной тенью женщины, которая ни словом, ни взглядом не могла отблагодарить его за любовь, пережившую даже такое несчастье.
1869
Оливия Шрейнер
В далеком мире
Есть далекий мир на одной из далеких звезд, и там происходят странные вещи, непривычные нам. В том далеком мире жили мужчина и женщина. Они вместе трудились, вместе бродили по свету и стали друзьями – так нередко случается и на земле. Но было в этом звездном мире и нечто такое, чего никогда не бывает здесь. В заповедном лесу, в самой чаще, куда не заглядывало солнце, возвышался алтарь.
Днем святилище пустовало. Но если ночью, когда сверкали звезды и луна озаряла вершины деревьев, а внизу стояла тишина, кто-нибудь тайком приходил сюда, преклонял колени у алтаря, открывал свою грудь и ранил ее так, чтобы кровь капала на каменные ступени, – тогда все, о чем он просил, исполнялось. И все это случается, как я сказала, потому что в том дальнем мире есть многое, что необычно для нас.
Так вот, мужчина и женщина странствовали вдвоем, и женщина желала счастья мужчине.
Однажды ночью, когда луна сияла так, что листья на деревьях блестели и морские волны серебрились, женщина пошла к заповедному лесу. Только блики лунного света дрожали на сухой листве, устилавшей дорогу, а сверху нависали сплетенные ветви. Но еще темнее было в глубине леса, – ни отблеска, ни единого луча. Наконец она приблизилась к святилищу. Женщина преклонила колени и молилась, но никто не ответил ей. Тогда она обнажила грудь и ранила ее двугранным камнем, лежавшим там. Капли крови медленно
