— Конечно, я хотел бы учиться на физфаке, но родителям его не потянуть. В колледже есть общежитие, там выплачивают хорошую стипендию, а впериод практики платят зарплату. Да и учиться меньше трёх лет, а потом сам начну зарабатывать.
Вот, и ему приходится делать выбор между мечтой и материальными благами, подумал я. Впрочем нет, в отличие от меня у него выбор отсутствует, егосудьба предрешена. А в результате общество не досчитается ещё одного толкового учёного.
Наш разговор с Колей был прерван вернувшимися Найдёновым и Акимычем. Они принесли с собой две сумки провизии. Клавдия закончила свои кухонныетруды и накрыла на стол, но отказалась к нам присоединиться, сказав, что она и дети уже поужинали.
Стол ломился от местных деликатесов — рыбы во всех видах (в том числе, и из нашего улова), грибов, овощей с огорода. «Никакой дряни на букву «Е»,уверила нас Клавдия. В общем, «инстоляция» была такая, что я сел за стол самым первым, не желая демонстрировать ложную скромность.
Бутылку привезённого нами из Москвы коньяка мы «уговорили» быстро — надолго ли её может хватить четырём мужикам, да если ещё учесть местнуютрадицию разливать по гранёным стаканам? Пришёл черёд пить принесённый Найдёновым здешний напиток. Это оказался спирт, слегка разбавленный водойи настоянный на пахучей травке. Трава звалась «божья роса», от неё получил название и сам напиток. Он оказался на букву «E»! Спирт был не самоголучшего качества и «шибанул» в нос резкой сивушной вонью, лишь слегка смягчённой ароматом травки. Пришлось не просто пить эту «термоядерную»жидкость, а проталкивать её внутрь неимоверным усилием воли. В дополнение ко всему «Божья роса» жгла гортань, словно я глотал наждачную бумагу.Мне показалось, весь мой организм скрючился внутри от отвращения и обиды на меня за такое к нему неуважение. Горло сжал спазм, так что я несколькосекунд не мог сделать очередной вдох. Глаза увлажнились, из них чуть было не выкатилась «скупая мужская слеза».
— Ну, как наша «Божья роса»? — Найдёнов смотрел на меня с ироническим прищуром. Оказывается, его лицо может выражать и другие эмоции, кромемрачной озабоченности.
— Противозачаточная, — только и смог я вымолвить, заодно выдыхая остатки сивушного «амбре».
На бедного Вадима было жалко смотреть: он раскраснелся, его полное лицо сморщилось, как от зубной боли, из-под прикрытых век по щекам теклислёзы. Он не такой тренированный, как я, даже кофе Вадим пьёт «безалкогольное» — без кофеина. Отдышавшись, он произнёс осипшим голосом:
— Эту спиртосодержащую жидкость следует запивать пеной из огнетушителя.
Как уверил Найдёнов, его «Божья роса» — лучшая на острове. Каковы же тогда заурядные версии этого неблагородного напитка?!
Теперь, за столом, я, наконец, смог внимательно рассмотреть обоих мужчин. Акимыч работал механиком на заводе и по совместительству исполнялобязанности главы той самой местной администрации, у которой не было денег даже на освещение посёлка. Он имел совершенно невыразительнуювнешность, описать которую затруднился бы даже самый опытный сыщик. Если бы не очки, одна дужка которых для прочности была обмотана изоляционнойлентой, на его лице вообще взгляду было бы не за что зацепиться. Акимыч предпочитал в основном помалкивать, а когда ему приходилось что-то сказать,он виновато улыбался, как бы заранее соглашаясь с малой важностью своего мнения. Он не делал попыток вмешаться в разговор, только изредка бросал наговорящего быстрый взгляд, но никак не проявлял при этом своего отношения к сказанному.
В отличие от Акимыча, внешность Найдёнова при ближайшем рассмотрении оказалась куда более интересной. В умных глазах, смотревших откуда-то изглубины, из-под нависших мощных надбровий, яркими точками, светящимися в серединах чёрных зрачков, отражался свет лампы. Это оказывало насобеседника поначалу такое же парализующее действие, как глаза неведомого существа, горящие в темноте пещеры. Директор пронзал своим немигающимвзглядом, как пулей. Попав под этот «выстрел», в первый момент, на какую-то микроскопическую долю секунды, испытываешь ступор. Возникает ощущение,что этот человек сейчас узнает про тебя такое, что тщательно скрываешь даже от себя самого. Потребовалось время, чтобы я приспособился и смогвыдерживать прямой взгляд Найдёнова.
Захмелевший Вадим вдохновенно врал. Он обещал установить новую автоматическую линию, закупить американское оборудование… Мне сталонеудобно. Конечно, сказать островитянам правду, что мы решили их закрыть, нельзя, но зачем обманывать людей надеждой?
Меня удержало от вмешательства только то, что директор, умный мужик и тёртый калач, не слишком верил Вадиму. Найдёнов вроде как не замечал егоуверений превратить Остров в Нью-Васюки. Он просил немногого ? новую дизель-электростанцию, насосы для котельной, простейшую конвейерную линиюи, главное, рыбу: будет рыба — будет работать завод, будет жить Остров.
Вадим понял, наконец, тщетность своих усилий провести директора и решил просветить туземцев относительно тех возможностей, которые импредоставляет рынок.
— Вы тут на острове, наверное, ещё не поняли, что произошла революция! Восставший народ сверг коммунистический режим и восстановилисторическую справедливость. В своё время большевики воспользовались заварухой, которую сами же и устроили, и навязали несчастной страненеэффективную плановую централизованную экономику. Эта страна семьдесят лет шла по тупиковому пути и выстрадала ? выстрадала! ? Вадим сделалмногозначительную паузу, ? возможность развиваться нормально, как все цивилизованные страны. Рыночные реформы были объективно необходимы.
— Оно, может, и так, — спокойно, чуть ли не лениво произнёс Найдёнов. — Но только в результате этих самых реформ страна оказалась в дыре,название которой все мы знаем.
Э, да Найдёнов не такой уж поселковый «валенок»! Он, оказывается, не боится вступить в полемику с «продвинутым» москвичом. Как там, кстати, егозовут? Кажется, Иван Тимофеевич.
— Вы даже не понимаете, чтo получили в результате нелюбимых вами реформ. Экономическую свободу! — Вадим тоже сообразил, что встретилдостойного противника, и говорил с большим напором. — Да, многие действия правительства были не совсем удачны. Но мы получили бесценный дар —именно так: бесценный дар! — свободу, которую даёт рынок. Этот фактор перевешивает все издержки перехода к рынку, которые, я согласен, оказалисьнемаленькие. Но вы должны научиться использовать полученную свободу. Рынок предоставляет огромные возможности, надо только проявитьпредприимчивость. Раньше вас давила и угнетала административно-командная система, лишала инициативы, не позволяла заработать лишнего. Она дляпредприятий, как водолазный скафандр: с одной стороны, подаёт в достатке необходимый для дыхания воздух, но попробуйте в скафандре обогнать тех, ктобез него! Причём рынок не просто предоставляет свободу, он
— А что мы можем сделать без поддержки государства? Поверьте, мы умеем хорошо работать. Если Родина скажет, пятилетку выполним за три года. Датолько она не скажет… — Директор горестно махнул рукой. — Народ на Острове много работает и готов работать ещё больше, да только не дают. Ведь мыне сами стали такими неэффективными, нас такими сделали. Государство создало такие условия, что работать стало невыгодно.
Иван Тимофеевич говорил неторопливо и не повышая голоса, тогда как Вадим пытался его перекричать, что, впрочем, было проблематично: голос унего после спирта-горлодёра осип и стал похож на голос Вицина в кинофильме «Джентльмены удачи».
— С Вами можно частично согласиться. — Надо было видеть, с каким трудом Вадим выдавил из себя это признание. Но это не означало, что он былготов хоть в чём-то уступить. — Но и Вы признайте, что в последние годы государство пытается исправить ситуацию и много для этого делает.
Найдёнов, между тем, тоже не думал уступать московскому хозяину завода, хотя бы из политических соображений.
— «Делать» и «наделать» это разные вещи. Зачастую власть идёт по второму пути, а нам потом приходится разгребать кучу того, что она наделала. Акогда с грехом пополам приспособимся, нас в очередной раз… это… с особым цинизмом и извращённым способом… И вообще, нам тут, на Острове, кажется,что у вас в Москве начальники в кабинетах думают не теми двумя полушариями, которые в голове, а теми, что гораздо ниже!
— Может быть, пока не всё получается. Но отдельные ошибки не должны заслонять того факта, что власть ведёт страну по правильному, единственноверному пути, по которому идут все развитые государства. — Вадим явно горячился. Ему пришлось оставить снисходительный тон, уровень оппонентаподобного не допускал. — Подождите, результат рано или поздно будет.
— Дождешься его, как премиальных к пенсии.
