вашего супруга. И нарочно рассориться с вашим родителем, а после покинуть Саванну. Якобы в великом гневе.
Серенити звонко рассмеялась. Предложение Джейка показалось ей донельзя забавным. Он – ее супруг?!
– Спасибо. – Она сердечно пожала ему руку. – Благодарю вас за участие ко мне, но, знаете, тайное всегда в конце концов выходит наружу. Я всю сознательную жизнь писала правду и не стану теперь лгать людям. Нет, я пообещала самой себе, что никогда не пожалею о случившемся, и сдержу это обещание во что бы то ни стало.
Джейк понимающе кивнул.
– Но если вам вдруг понадобится помощь, дайте мне знать. Я тотчас же примчусь к вам на выручку. И никому не позволю вас обидеть.
– Послушайте, Черный Джек, – насмешливо произнесла она, – еще немного, и я приму вас, безжалостного морского разбойника, за мягкосердечного, участливого человека.
Джейк скорчил свирепую физиономию и, сделав вид, что хватается за воображаемый кинжал у пояса, сипло прошептал:
– Ох, леди, вы проникли в мою самую страшную тайну! Теперь мне не остается ничего другого, кроме как заставить вас умолкнуть навек!
Серенити весело расхохоталась и в тон ему ответила:
– Не беспокойтесь так, мистер Черный Джек. Я знаю немало тайн, которые унесу с собой в могилу. Одной больше, одной меньше – велика ли разница?
Тут к ним подошел один из матросов:
– Мисс Джеймс?
– Да, это я.
– Капитан велел мне проводить вас в вашу каюту.
Серенити кивнула ему и, простившись с Джейком, сошла на нижнюю палубу. Каюта, которую ей предоставили, была небольшой, чисто убранной. Узкая койка помещалась в нише, совсем как у Моргана на «Тритоне».
– Капитан вскорости лично засвидетельствует вам свое почтение.
– Спасибо, вы можете быть свободны, – кивнула она матросу.
Стоило двери за ним закрыться, как Серенити дала волю слезам. Никогда больше она не увидит Моргана. Никогда!
Она села на койку и вынула из кармана бережно сложенный листок. То была его записка, которую она получила на «Тритоне» из рук поваренка Корта. Текст она помнила наизусть. Слезы застилали ей глаза, а она все смотрела и смотрела на строчки, написанные его рукой, и сердце ее разрывалось от тоски и печали.
Глава 20
– Ну что, капитан?
Морган, усаживаясь за стол в таверне «Голова вепря», вместо ответа на вопрос Барни лишь устало махнул рукой. В воздухе витали запахи пота, немытых тел, жареного мяса и эля. Морган приказал неряшливой служанке принести всем выпивку и мрачно уставился на кока, Барни и Ушакии, которые давно уже ждали его возвращения.
– По-прежнему ничего? – понизив голос, осведомился кок.
– Ничего. Никаких следов. Никто ее не видел, никто о ней не слышал. Во всяком случае, так утверждают все, кого я расспрашивал.
Служанка принесла им по огромной кружке эля. Морган схватил одну из них и единым духом осушил до дна.
Спутники его встревоженно переглянулись. Но ему было не до них. Досадуя на Серенити и на себя, он изо всех сил хватил кулаком по столу. Будь все проклято! И в первую очередь он, Морган Дрейк!
Каким же надо быть идиотом, чтобы позволить любимой и любящей женщине уйти?!
Он уже пятнадцать месяцев, три дня и пять часов вел тщетные поиски. Он побывал на корабле, который вез ее домой, но и там ничего не смог выяснить. Команда знала о ней не больше, чем все прочие, к кому он обращался с вопросами.
Джейк проводил ее в лодке до берега, где они вдвоем наняли экипаж, на котором она должна была отправиться в центр Саванны. И больше никто ее не видел. Она пропала без следа, словно растворилась в воздухе.
Ну что ж, значит, так тому и быть! С него довольно. Она исчезла, и он очень этому рад.
– Очень даже рад, ясно?!
– Вы о чем, капитан? – Глаза Ушакии едва не вылезли из орбит. – Чему это вы так рады?
– Ах, оставь! – прорычал Морган и осушил еще одну вместительную кружку эля.
– Ого-го! Смотрите-ка, чего только не выбросит на берег прибой! Какие дела заставили вас, джентльмены, прибиться к моему причалу?
– Брось свои шуточки, Джейк! – не оборачиваясь, мрачно буркнул Морган. – Мне не до веселья.
– Нашему капитану вот уж пятнадцать месяцев не до шуток, – пояснил словоохотливый Барни и приветливо кивнул Джейку. – За все это время даже не улыбнулся ни разу.
