Через несколько мгновений, в течение которых Морган не раз усомнился в собственной вменяемости, дверь снова распахнулась и в комнату вбежал Джейк.
– Послушай, приятель, – с волнением сказал он, – обе наши женщины просто вне себя от злости. – Он вытащил из-за пояса нож и несколькими быстрыми движениями рассек веревки, которые стягивали запястья и щиколотки Моргана. – Она затворилась в кабинете, внизу. Постарайся уж как-нибудь ее улестить, а то нам с тобой обоим, того и гляди, придется искать пристанище на «Тритоне».
– Но почему ты мне сразу не сказал, что она здесь?
– Потому что пообещал и ей, и Лорелее, что не обмолвлюсь об этом и словечком. Ни с кем, и прежде всего с тобой, дружище.
– И после этого, – засопел Морган, – ты смеешь называть себя моим другом?!
– Так не будь я твоим другом, – усмехнулся Джейк, – разве бы я сунул голову в петлю, притащив тебя сегодня сюда? Видишь, чем это обернулось? Давай-ка, ступай вниз. И сделай все, чтобы твоя Серенити сменила гнев на милость.
Морган сбежал вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и бросился в кабинет Джейка. При виде него Серенити сердито сдвинула брови.
– О, как я ненавижу этого вероломного Джейкоба Дадли! – воскликнула она. – Я ведь просила его сказать Лорелее, что жду ее здесь, а вместо этого он прислал ко мне тебя!
Морган растерянно переступил с ноги на ногу.
– Но почему ты так зла на меня? – Он сделал несколько шагов и остановился рядом с ней. – Я наконец отыскал тебя, и вот как ты меня встречаешь!
Серенити поморщилась, как от боли.
– Отыскал меня?! О, какая неожиданная радость! Мне что же, следует теперь нарядиться в лучшее платье или упасть перед тобой на колени, униженно благодаря за то, что ты через столько времени соизволил обо мне вспомнить?
Морган невольно рассмеялся и, обняв ладонями ее лицо, весело заметил:
– Ты все такая же! Господи, как же я тосковал по тебе!
Она отстранилась от него:
– Это не игра, Морган! И я не нахожу ничего забавного в том, что…
– Но я же все это время только и делал, что пытался тебя найти! Разве никто не говорил тебе?..
– Да, ты занимался поисками. Не спеша, никуда не торопясь, словно время остановилось и ничто на свете никогда не может измениться. Ты явился в типографию моего отца и расспросил обо мне его и Дугласа. А услышав от них, что они ничего не знают, взошел на корабль и отплыл в неизвестном направлении. Прости, но такая забота о моем благополучии не производит на меня впечатления.
Морган с досадой мотнул головой.
– Послушай меня, женщина! С тех пор, как ты меня бросила, я шел по твоему следу! Но на море поднялся шторм. Или ты об этом не знала?!
– Отчего же? Знала.
Аллилуйя! Еще немного, и она оттает.
– Мы сбились с курса и потому прибыли в Саванну, когда тебя уже и след простыл. После разговора с твоим отцом я начал расспрашивать о тебе буквально всех и каждого. Но ничего не добился. Курсировал между Санта-Марией и Саванной в надежде, что ты, быть может, и впрямь нанялась матросом на какой- нибудь корабль и я тебя когда-нибудь встречу, узнав даже в мужском платье. Потом мы снова вернулись в Саванну и возобновили расспросы… Неужели тебе никто не рассказал об этом?!
– Я…
– Да и вообще, что ты здесь делаешь?
Подбоченившись, она сердито произнесла:
– Джейк убедил меня, что у них с Лорелеей мне будет лучше. После позора, который пережила моя сестра, отец согласился отпустить меня к ним. Я решила покинуть Саванну, чтобы не навлекать бесчестье на свою семью.
– Но почему тогда твои родные скрыли это от меня?!
– Я их об этом попросила.
– И ты еще злишься, что я так долго не мог тебя найти?!
– Тебе не следовало так легко сдаваться! Ты должен был…
– Серенити, а вот и мы! – воскликнула Лорелея. Но при виде Дрейка она сердито сдвинула брови, и тон ее стал холодно-отчужденным. – Здравствуй, Морган.
Он пожал плечами. Лорелея прежде всегда держалась с ним дружелюбно. Что же это на нее нашло?
– Привет, Лорелея. – Он учтиво поклонился ей и, чтобы немного разрядить обстановку, ставшую слишком напряженной, подошел к ней и погладил по головке младенца, который сидел у нее на руках. – Мальчик или девочка?
– Мальчик, – ледяным тоном ответила Лорелея. – Николас.
– А в кого это он у вас такой жгучий брюнет?
– В своего отца.
