- Трижды отказал, - покачала головой она. - Что ж, так тому и быть. Хотя жаль... очень жаль, - ее нахальный взгляд, будоража, скользнул по дружиннику. - И в глаза не смотришь, - усмехнулась она. - Не бойся. Не уведу, не заворожу, уже сказала.
- Меня учили не верить вашему племени, - проворчал Остромысл, чувствуя себя на редкость неуютно. Не привык он глаза прятать. - И в очи не смотреть.
- А твоя зазноба не пугается. Хочешь посмотреть?
Мужчина не понял, о чем речь, но кивнул.
- Тогда идем, - русалка протянула руку.
Теперь уже Остромысл усмехнулся.
- Пойдем, только рядом пойду, а за руку держать не стану, уж не обессудь.
Его собеседница рассмеялась.
- Острожный. Да умный. И как Баженке такого отдать? А?
Остромысл только развел руками.
- Ладно, идем на зазнобу твою смотреть.
Идти оказалось недалеко. Бажена вновь оказалась у реки. Только она не купалась, склонилась над водой и смотрела на покачивающийся на ней венок так, будто на бересте слова разбирала.
- Она редко гадает, но сегодня не удержалась, - прошептала русалка. - На тебя гадает, - ей явно нравилось смущать мужчину. - Она тебя в сердце поразила. И ты ее. Вот и хочет будущее ваше узреть. Хочет и боится...
Русалка вдруг стала как-то серьезней, будто тоже что-то увидела, и с печалью посмотрела на девушку у реки.
- Я тоже тебе погадаю, - ее взгляд вновь уперся к Остромысла, на этот раз он глаза отвести не успел. - Будущее скажу, мне и в воду смотреть не надо. Ежели ты пойдешь сейчас к ней, она тебя приголубит, куда там мне. Эту ночь всю жизнь вспоминать будешь, нежность ее и ласку из головы никогда выкинуть не сможешь... Но ежели будет у вас эта ночь, то более ничего не будет. На утро чужими станете. Не упрекнет тебя за купальскую ночь никто, но судьба разведет. Зато у вас будет хотя бы она. А если...
Речная дева замолчала, отведя взгляд, которого Остромысл уже не боялся.
- Продолжай.
Та только вздохнула.
- А ежели не пойдешь, то, может быть, и не будет ничего, ни этой ночи, никакой другой. Одна надежда.
- Осуществиться ли она? - голос Остромысла против его желания дрогнул. Он знал, предсказание русалки в купальскую ночь не соврет.
- Может, и да, может, и нет. Нет пути начертанного, ежели не пойдешь к ней сейчас.
- Но надежда есть?
- Надежда есть, - нехотя сказала речная жительница. - Только я бы ему не доверилась. Не выбирают самых слабых котят из помета.
- Ежели такой выживет, то станет самым живучим, - возразил ей Остромысл.
- Лучше иди к ней, - прошептала русалка, закрывая глаза. - Не испытывай судьбу. Выпей эту ночь до дна. Возможно, иного и не захочется, не потребуется. И останется у тебя хоть что-то. Лучше чем ничего и разлетевшееся в куски сердце.
Остромысл ее уже не слушал. Смотрел на свою возлюбленную. Что видит она в своем венке? О чем говорит ей река? О чем шепчет вода? Какое будущее им насулит?
Русалка давно исчезла, а Остромысл все не двигался, не в силах отвести глаз от той, которая, возможно, ему никогда не достанется. Но шага к ней он не сделал. Потому что одна ночь его уже не насытит.
- Остромысл! - строго окликнула Бажена. - Что ж ты ходишь-то все за мной?
- Тебе то известно.
Красна девица только головой покачала.
- Сколько еще должно дней пройти, дабы ты смирился: ни ты, ни Житомир мне не любы?
- Житомир тебе навязывается?
- Вы мне оба навязываетесь!
- Но меня ты хотя бы в дом пускаешь! Вот, помогать позволяешь! - Остромысл кивнул на лавку, которую чинил.
- Ты хотя бы с батюшкой моим за моей же спиной сговариваться не пытаешься!
- А он попытался? - нахмурился Остромысл.
- Попытался.
