Наконец-то сработали пиропатроны.
67
Если что-то может пойти не по плану, оно пойдёт не по плану. Если что-то не может пойти не по плану, оно всё равно пойдёт не по плану. Поэтому идеальный план должен быть таким, чтобы желаемая цель с равной вероятностью достигалась и в случае его успеха, и в случае провала.
Примерно такие мысли прокрутились у меня в голове в тот момент. Умные, совершенно бесполезные и очень-очень мимолётные. Потому что события продолжали развиваться с убийственной быстротой.
Сработавшие пиропатроны не только разделили сцепленные пуповиной кораблики, но и оттолкнули их друг от друга. «Ла Фудр» присел на посадочных стабилизаторах, «Варяг», напротив, приподняло и стало относить в сторону от линкора. Плёнка натянулась, даже в разреженной атмосфере «колокола» было слышно, как скрипит и тянется материал.
Я ещё крепче ухватил Астилу за руку и кинулся к шлюзу брандера. Впрочем, ещё неизвестно, кто кого подгонял, опасность девушка видела не хуже меня.
Цокая набойками, шатаясь, мы бежали к «Ла Фудру». Когда до шлюза оставалась всего пара шагов, линкор снова тряхнуло. Мы невольно остановились, удерживая равновесие.
Не знаю, что там произошло. Видимо, Гарр в пилотском кресле пытался удержать яхту, но в системе из трёх космических кораблей, под огнём истребителей, среди взрывов… Видимо, ему просто не удалось ничего сделать.
Громада «Варяга» развернулась у нас над головой, край яхты упёрся в пилон «Ла Фудра», и брандер, вспарывая посадочными ногами обшивку линкора, стал надвигаться на нас. Входной люк шлюза сразу сделался далёк и недоступен, а вектор бега мгновенно поменялся на противоположный – очень не хотелось оказаться раздавленными.
Два дзингая – это сила. Бежали мы, несмотря на разреженную атмосферу и прочие странные обстоятельства, быстро. И вполне могли бы от «Ла Фудра» убежать. Но тут кончилась «беговая дорожка» – прямо перед нашими ногами оказалась вырезанная в обшивке выемка, за которой трещала и трепетала туго натянутая плёнка «колокола».
Деваться было некуда, и мы с Астилой, не сговариваясь, прыгнули в выемку. Тут только я заметил, что дзингайка потеряла респиратор. Дышала она тяжело, но быстрым кивком дала мне понять, что пока справляется.
«Ла Фудр» грохотал всё ближе. Я запоздало схватился за тангенту связи. Сквозь разноголосый шум в ухо вломился срывающийся голос Гарра:
– Генерал! Приём, генерал!..
Даже нарушив бессмысленное теперь радиомолчание, Наси не хотел называть меня по имени.
– Генерал Кеноби на связи! – принимая игру, которая вряд ли кого-то могла обмануть, сдавленно закричал я в маску. – Га… Пилот Альфа, пилот Альфа, приём!
Последовал чрезвычайно краткий обмен радостными и возмущёнными воплями. Я вообще очень слабо помню происходившее в те драматические минуты. И почти не знаю, как принимал те решения, которые принимал.
Нас действительно обнаружили.
Удержать «Варяг» было невозможно.
Добраться до шлюза «Ла Фудра» мы не успевали. А если бы и успели, это ничего не дало бы: переход между кораблями уже отсутствовал.
И хуже всего: крыло истребителей «Люцифера» разворачивалось на второй заход.
Мы лежали в выемке, вжавшись в застывшие потёки металла на дне. Обшивка линкора содрогалась – «Ла Фудр» продолжал своё движение. Где-то далеко за пределами «колокола» надсадно визжали движки истребителей. Всё происходящее заняло намного меньше времени, чем его описание.
– Уходи, Альфа, – выговорил я онемевшими вдруг губами.
– Что?!. – отозвался наушник.
Я встретился глазами с Астилой. Зрачки её расширились, девушка всё так же тяжело дышала…
– Да, – сказала она одними губами, тут же поджимая их знакомым решительным жестом.
– Уходи, – повторил я. – Альфа! Улетайте! Уводи «Варяг», улетайте!
– Генерал, я вас не брошу!..
– Улетай, Гарр, это приказ! Ты знаешь, что делать, ты… солдат! Улетай, спасай команду, делай что должен, немедленно!
– Мак!..
– Это приказ! Отбой! – крикнул я, сдирая пластырь и вытряхивая из уха зёрнышко рации. – Отбой…
Барабанная перепонка отозвалась болью, словно мою голову пытались выжать через ухо. Мою пустую голову.
Что же я наделал?
– Мак, – просипела Астила, хватая меня за руку. – Что теперь…
Я еле слышал её голос в разреженном воздухе: «Ла Фудр» приближался, крушил плиты обшивки, и сотрясение металла чувствовалось всем телом. Было ясно, что девушке тя жело дышать, и я подумал, что надо бы отдать ей свой респиратор. Но дзингайка, не отпуская моей руки, покачала головой, сосредоточилась, как всегда делала во время медитации… и румянец вернулся её щекам, синева отступила от искусанных губ. Астила раскрыла глаза и слабо, но ободряюще улыбнулась.
Что же я наделал…
«Что же я наделал», – снова и снова жужжало в голове.
