– Ты кто такова, крестьянка, мне выговаривать?! – ожил Джетсет.
Унрулия выпрямилась, смотрит сверху вниз, на лице чёрные полосы – свирепая боевая раскраска.
– А вот такова! Унрулией меня зовут, а то сын мой, Эритор.
Джетсет смотрит в пол, в равнодушных глазах медленно разгорается искра.
– Унрулия? Вы-то как здесь оказались?!
– Вашей милостью, Джетсет! Не вы ли погоню послали?…
Эритор вертит головой с мамы на принца. Принц закаменел лицом, ладонь рубанула воздух.
– Нет, – твёрдо сказал Джетсет. Добавил язвительно, глядя на меня: – Что бы ни говорили некоторые, я не виновен в смерти отца! Не опущусь и до преследований… вас.
– Стойте-стойте! О чём толкуете? Просветите! – вмешался я.
– Обойдёшься, – отрезал Джетсет.
– Нет, ну почему же, мой принц? – возразила Унрулия, кулаки тянутся упереться в бока, сейчас последует перепалка. – Почему не рассказать, как держали в тайне – от меня?!
Джетсет скривился, хочет ответить, но за дверью шаги, клацнул засов. Мы притихли. В хату ввалился вожак смердюков, охрана за дверью, но и с ним одним не справиться – шуба сменилась доспехом с принца, железо еле налезло, в щели видать ремни. Нагрудник начищен до блеска, фамильный герб королей как вызов принцу.
Джетсет глядит на герб равнодушно, но я заметил и блеск в глазах и что кровь прилила к голове.
Тяжёлая челюсть вожака ходуном, из необъятной глотки хохот, толстый палец указывает на всех по очереди.
– Сегодня один из вас предстанет перед Хозяином. Кроме мелкого. Его ждёт кое-что похуже!
Унрулия замерла испуганной птицей, но мясистый палец вождя миновал Эритора, остановился на мне. Я вскинулся обиженно.
– Хозяин обожает крепкие берцовые кости, высасывать мозг, – продолжил вожак, палец как указатель на Джетсете. Перевёл на Рилайну. – Любит и мясцо под нежным женским жирком!
– Хорошо, детей не ест, ваш Хозяин! – встрял я, в голове план.
– Как не ест? – делано изумился вожак. – Ещё как ест, чужих, само собой.
Унрулия прожгла взглядом, я чувствую две дыры ото лба до затылка. Я дёрнул веком так, чтобы вожак не увидел, но в ярости не заметила и Унрулия, вскочила.
– Ах ты, мелкий прохвост! Скормить Эритора заместо себя хочешь?
– Почему мелкинда нельзя есть? – заголосила Рилайна. – Чем он лучше нас?
Вожак слегка опешил от бабьей атаки.
– Не лучше – хуже! Колдун, ждёт его другая участь, уж лучше быть съеденным, чем попасть в руки Благодетеля! – разговорился вожак, поёжился сам от последних слов.
Унрулия не услышала или делает вид, шагнула к вожаку, стоит во весь рост, всего на пол-ладони ниже.
– Заруби на своём трижды ломанном носу! Сына не дам, горло тебе перегрызу!
Вожак отступил на шаг под напором и глядит с интересом. Губы дрогнули в усмешке.
– Вот и ладненько, раз начали выбирать – кто, продолжайте. Вернусь через час за… за обедом! Ха-ха-ха-ха!
Вожака согнуло от хохота так, что пришлось опереться на копьё. Эритор жмётся в ужасе, меня продрал мороз. Вожак резко замолк, острие копья метнулось к шее Джетсета. Бронзовый кончик сияет кромкой, острый, хоть брейся, слегка кольнул.
– Впрочем, можно по-другому. Я вас всех отпущу, всех, кроме колдуна. Если этот, – предложил неожиданно вожак, кивая на принца, – сумеет пустить мне кровь в схватке, – продолжил вожак, загибает один за другим пальцы, – три раза!
– А если нет? – прохрипел принц.
– А если нет, – рявкнул вожак, – отправишься на копье к Хозяину! Муа-ха-ха-ха-ха!
Хлопнула дверь, из-под крыши посыпалась дрянь, следом шлёпнулось осиное гнездо. Пара ос, злые как цепные псы и крупные, с палец, ринулись искать обидчиков. Рилайна завизжала, бросилась в угол, выставив тугой сочный зад. Я еле успел поймать одну, уже выставила жало. Вторая оса не решилась атаковать, ужужжала вверх, в щель под скатом крыши.
Джетсет заметил удивлённо:
– Ты быстр, слишком быстр. Вышел бы отличный наёмный убийца: мал, неприметен. Мне следовало быть осторожнее, тогда, на площадке.
– Благодарю, сэр Джетсет, – вежливо ответил я, выделяя «сэр». Джетсет дёрнулся как от пощёчины. – Увы, убивать за деньги
