ним.
Эйри поклонился, но мне кажется, скрывает недовольство.
Глаза Джетсета разгорелись страстью. Из него выйдет умелый правитель. Я вспомнил Рилайну. Правитель, который не остановится ни перед чем.
Будто в подтверждение моих мыслей, Джетсет хлопнул в ладоши ещё раз. В кабинет ввалились стражи, нависли позади всех нас, морды – камень ешь.
– Я почти поверил тебе, мелкинд, что судьба соплеменников безразлична! Почти, но не совсем. Но пусть так. Увы, не могу, не имею права рисковать! Слишком многое зависит от тебя. Я знаю, кто точно дорог. Тот, кого спасал раз за разом!
Джетсет развернулся к страже.
– В кандалы его, в отдельные покои и приставьте охрану! – рявкнул Джетсет, показывая на Эритора!
Я не успел слова молвить, как мальчишку обступили. Эритор вывернул голову посмотреть на принца.
– Не-ет! Отпустите! Ты называл братом!!!
Джетсет вздохнул с сожалением, и мне кажется – искренне.
– Быть королевской крови непросто. Брат. Прощай, на всякий случай.
Я метнул взгляд, полный ненависти. О, если бы ненависть могла испепелять!
Эритор поник, сгорбился, попытался вырваться из кольца стражи, но держат стальными руками. Бросил отчаянный взгляд – на меня!
– Отпустите мальчишку. Я сделаю, что должен, – глухо проговорил я.
– Чудесно! – воскликнул принц и делает знак охране. – Будь ты посговорчивей или жаден до золота, искал придворной должности – могли обойтись без ненужных угроз. Но, увы.
Стражи отступили на шаг, всё равно бежать некуда. Губы Эритора крепко сжаты, голубые, почти синие глаза странно расширены, будто видит вдали. Мальчик расправил плечи, проговорил глухо, но в голосе грохот лавины.
– Прости, Виллейн, я… я виноват!
Пальцы Эритора нащупали рукоять, и прежде чем кто-то сделал шаг, он бросился на кинжал.
– Не-е-ет! – услышал я свой голос, рванул с пола Эритора за плечи, такого тяжёлого, перевернул, страшась увидеть кровь.
Навалились разом, я вдарил, но меня оттащили и выворачивают руки, я, не жалея себя, извиваюсь, бью ногами. В кулаке тот самый нож, на серебре лезвия кровь. Перекошенное лицо Хурбиса плывёт совсем близко, глаза выпучены, вельможа завалился куда-то вниз.
Мелькнул кулак в рыцарской перчатке, челюсть взорвалась болью, голоса улетели ввысь и вдаль. Последняя мысль: как рассказать Унрулии?
Потом всё померкло.
Часть третья
Глава 1
Вверх, вниз, вверх, вниз. Я раскачиваюсь как на волнах, в теле приятная истома, веки прикрыты. Если б не челюсть, что болит нестерпимо, можно и вздремнуть.
Я с трудом пошевелил пальцами. Кисти перетянуты слишком туго, пара петель верёвки вокруг луки седла не даёт даже почесаться. Ноги привязаны – к стременам. Подо мной та самая кляча из дворцовой конюшни, серой масти в яблоках, дрожит в коленях при шаге, шея опущена, как хвост побитой собаки.
– Н-но, старая! – долетел возглас спереди, повод дёрнулся, потащил. Кляча сделала полдюжины бодрых шагов и замедлилась вновь. – Так за неделю не добраться! Неужели во всём городе не нашлось доброго коня!
Я приоткрыл веки увидеть чёрный конский круп и, повыше, широкую спину сэра Эйри. Рыцарь по шею закован в блестящий металл, шлем на завязках возле бедра. С другой стороны седла приторочен мой меч, сам Эйри предпочитает булаву и секиру. А вот копьё пришлось оставить вместе с оруженосцами и прочим людом.
– Ваш конь вполне добр. Можем поменяться! – отозвался я. Эйри хмыкнул, не оборачиваясь.
– Наслышан, мелкинды искусные наездники. Пожалуй, оставим как есть.
Беспокойство Эйри напрасно: пара часов пути и лошади не понадобятся – впереди горы! Сизые громады вырастают с каждым часом, склоны, заросшие до половины редколесьем, подсвечены полуденным солнцем. Тёмные треугольники вершин будто вырублены в горизонте и вместо синевы обнажилась гранитная поддёва.
Эйри полез копаться в подсумке, рука не расстаётся с латной перчаткой, выудила неуклюже карту. Рыцарь качнул головой, резко
