— Во что? — внутренне насторожилась, и не зря, потому что последующие ее размышления были логически верными и на корню рушили все мое объяснение.
— Во все не верится. Я понять не могу, как этот Всеволод комнаты перепутал и, что еще важнее, как он в мою… крепость, — она указала на комнату, — простыню принес.
— Надо спросить у него! — заявила я сущую нелепицу, точно зная — не спросит. Куда проще потребовать объяснений у Бруга и возможных свидетелей, в лице которых только что выступила я.
— Спросишь?! — возликовала она, хотя должна была взмолиться.
— Нет, я жить хочу. — И пока она не возмутилась моему несогласию, напомнила о насущном: — Как чужую писанину будешь с кожи смывать? Учти, тебя на пары в таком виде не пустят, к тому же мне в теплицы нужно попасть сегодня. Ты со мной?
— С тобой.
Когда она вышла из ванной комнаты все еще расстроенная, с припухшими глазами и носиком, но уже без красных разводов на коже и плаксивых ноток в голосе, я оставила Кудряшку одеваться. И удивительное дело, выйдя в коридор, почти сразу же попала в руки разъяренного метаморфа. От рыжего искры летели, и единственная причина, по которой он меня не убил, заключалась в стоящих тут же Равэссе и Бруте, потрепанных и хмурых свидетелях.
— Что стряслось? — прошептала я, стараясь не смотреть в глаза Дао-дво.
— Это ты мне скажи! — взревел Гер, окончательно уверяя меня в том, что свихнулся. А как еще объяснить его беспочвенную агрессию по отношению ко мне, к Его Высочеству и, по-видимому, к Тугго, который попал под горячую руку.
— Да что говорить!
Резко вырвалась из хватки этого маньяка и отступила к ребятам, в чем-в чем, а в их адекватности я уверена больше. Мой маневр не остался незамеченным. Рыжий зло прищурился, а потрепанные рыцари тут же отступили. Впрочем, отступили не так уж далеко, так что я шагнула вслед за ними. Раздался приглушенный рык, они опять отстранились, а я на месте тоже не стою…
— Таррах! Сумеречная, хватит бегать! — Он оказался перед самым моим носом и прорычал в лицо: — Прямо скажи, какого рожна тебя к Крэббас понесло?
— Спасала Бруга.
В коридоре раздалось тройственное: «Что?!» — а из эхо-порта ворчливое: «Вот только не надо сейчас умалчивать детали, все рассказывай. Поэтапно».
Поэтапно не получилось бы никогда, я отчетливо поняла, что мне никто не верит, и начала выдавать информацию дозированно. Во-первых, чтобы метаморф с цепи не сорвался, во-вторых, чтобы Бруг понял суть своей ошибки и, не дай боже, не проболтался об истинных целях, которые преследовал. И, в-третьих, первая пара вот-вот начнется, а значит, не за горами выход Кудряшки из комнаты.
— Коротко! — возвестила я и в очередной раз, освободившись из рук рыжего, обернулась к Бругу: — Слушай и запоминай. Моего совета ты не слышал, твоей уловки не было, признание ты не сочинял, простыню не расписывал… — По мере моих слов брови оборотня поднимались все выше и выше, но стоило сказать, что его творение ныне принадлежит Всеволоду из команды Графитовых, как он взревел:
— Почему?
— Потому что ты идиот, но об этом после!
Стремительно повернулась к капитану запасных королевских смертников и улыбнулась ему:
— Равэсс, спасибо, что ты меня выручил вчера. Честное слово, я не знала, как оттуда вырваться. — Он как-то странно хмыкнул, глядя на Гера, и кивнул мне, мол, пожалуйста. — И да, встречу Тиши, с удовольствием ему уши надеру.
— В этом нет необходимости, — откликнулся все еще злющий Дао-дво.
И, резко выдохнув, я обратила все свое внимание на него.
— Да неужели? А можно узнать, по какому поводу у тебя так чесались кулаки?
Ответить он не успел. Дверь распахнулась, и в коридор выпорхнула Олли. Яркая, сверкающая и невозмутимая. И не сказать, что плакала четыре дня подряд и едва не провела так же пятый. Увидев нас, она остановилась и удивленно вскинула брови:
— Вот так встреча. И по какой причине вы собрались?
— Тебя хотели проведать, — ответила я за всех, и из эхо-порта долетело разочарованное: «Таррах! Она даже не поняла, что вы совместными усилиями вскрывали дверь».
— Что делали? — удивились мы с Кудряшкой.
— Ничего, — буркнул Гер и многообещающе добавил: — Обсудим позже.
