Интересно, а из этого аналога можно убрать побочный эффект.
— И что, все десять цветков нужны для создания одного зелья?
— Нет, всего один лепесток. Но из расчета на весь поток… лепестков потребовалось больше. А ты разве не слышала, когда сегодня все записывались?
Ах, ну да, она же у нас пробивная староста, все, что хочешь, найдет.
— Упустила из вида, — отмахнулась я. И мысленно уже подсчитываю, сколько многоликих окажутся с дисфункцией. Пятьдесят! Милостивый боже, за что с ними так?
— Намин, ты чего притихла? И лицо такое странное.
— Просто вспомнила брата, и… я бы ему такой участи не пожелала.
— Да? — Олли абсолютно не придала значения моим словам и ухватилась за то, что было важно ей: — А он старший или младший? И родной? А вы дружите?
— Дружим… — Вот и все, что я ответила, прежде чем оборотница начала хвастать своим братом, сводным, но все же. И сильный, и смелый, и красивый, и отважный, и самый-самый умный, начитанный, находчивый и эксцентричный. Я кивала и продолжала поиски своего магического гида, стараясь не сильно вслушиваться в ее слова. Получалось не очень и ровно до тех пор, пока она не сказала, что братец — смертник и везде рискует собой. Прямо-таки настоящий сорвиголова, который редко проводит время с сестренкой, но всегда готов рассказать о своих похождениях. А похождений у него много! Кое-что наша староста привела в пример, и все примеры говорят о том, что головы у оборотня уже давно нет. Видимо, с рождения сорвало. Как он жив-то до сих пор, остается загадкой. Но это еще ничего, в завершение оды любимому родственнику Кудряшка сообщила, что Бруг на него похож. И это не просто слова, потому что Кардинал ему что-то типа двоюродного племянника.
На ум незамедлительно пришел дальний родственник Тугго, нахальный и недальновидный оборотень, с неразвитым инстинктом самосохранения.
— Граф?!
— Да! Ты его знаешь?
Отвечать не пришлось, я нашла свой браслет.
Глава 18
Очередной замах Амиддарии Дао-дво пропустил — слишком поздно повернулся, слишком медленно поставил блок, в итоге получил ощутимый удар по ребрам и согнулся в три погибели. Воздух из легких вырывался толчками, перед глазами появилось красное марево, во рту привкус крови, но это было ничто в сравнении с лавовым потоком, что секунду назад опалил метаморфа.
— Гер?! Гер, ты как? — Змееволоска, встревоженная и прекрасная, в облегающем черном костюме, с собранными в высокий хвост волосами и горячечным румянцем, оказалась перед ним на коленях. В ее руке все еще сияло остаточное заклинание Металлического хлыста, но воинственная фурия смотрела с тревогой.
— В лекарское крыло?
— Не надо, — прохрипел он и наконец-то нормально вдохнул. — Твой удар — это… мелочи.
— Как? Ты уверен?! Я же била в полную силу, — напомнила с отчаянием в голосе, а затем обвинительно добавила: — И ты обещал, что увернешься!
— Не получилось. — Недолго думая, он осел на песок, а затем со стоном аккуратно откинулся назад.
— Почему?
Он не решился ответить. Минуту Амиддария молча наблюдала за Гером, поджимая губы и взглядом требуя пояснений, но так ничего и не добилась. А нервирующее ощущение лавового потока под кожей после резкого всплеска теперь накатывало плавно, волнами, напоминая о том, что где-то здесь, в академии, ходит треклятая Сумеречная, которой грозит опасность. Не смертельная, это он определил, когда огонь, скручивающий жилы в узел, вдруг ослабил свои потоки. А это значит, что рядом с девчонкой опять Крэббас или завзятый джентльмен Его Высочество. И стоило подумать о нем, как пульсация стала сильнее.
— Таррах!
— Гер, — не выдержала Амиддария и подсела ближе, — что происходит? Ты бледен, тебя трясет…
— Не переживай, сейчас пройдет, — заверил он и улыбнулся. — Знаешь, я нынче нередко вспоминаю счастливые деньки,
