русло высокие берега с причудливыми линиями обрыва кое-где напоминали застывшие человеческие фигуры, которым кто-то приказал охранять это место. Редкие скалы походили на птиц, животных. Взбирающиеся на обрывы гирлянды ползучих растений придавали этому мрачному месту живописность. Зрелище было красивым и почти сказочным. Бутусов с минуту не мог оторвать глаз от долины, смотрел как завороженный. На карте здесь значилась река. И теперь, вместо того чтобы продираться через лес, можно было воспользоваться открывшейся возможностью. Правда, существовал риск быть замеченным на открытом пространстве. В случае чего и спрятаться негде.
Пение жаворонка, промелькнувшего в небе, вернуло Бутусова к реальности. Он обернулся — за его спиной возвышалась поросшая хвойным лесом гора, с которой он только что спустился. На самой ее верхушке клубилось облако тумана.
Майор перевел дыхание и целеустремленно посмотрел вперед. Идти оставалось недалеко. Бутусов запустил пальцы под лямки рюкзака, галька захрустела под ногами. Камни прогрелись на солнце, ветер давно высушил их после недавнего дождя. Камни хрустели, расползались, ботинки оставляли глубокие следы. Бутусову пришлось сбавить темп. Робот скользил за ним, словно ничего не весил. Невдалеке мелькнула темная полоска. Майору сперва показалось, что это просто потемнело на мгновение в глазах. Но потом полоска мелькнула еще раз, еще… На камнях извивалась змея. Она быстро скользила по гальке. Бутусов остановился, пальцы обхватили рукоятку ножа-стропореза.
Длинная темная полоска приближалась к нему с невероятно большой скоростью, словно ее гнало ветром. Бутусов присмотрелся. Змея была здесь не одна, он насчитал еще пять штук, гревшихся на камнях, — поблескивала, переливалась на солнце, пестрая кожа.
Змея проскользнула в каком-то шаге от Бутусова, даже не повернула в его сторону голову. Теперь пришлось идти очень осторожно. Змея не тронет человека, если только тот не наступит на нее.
Каменная долина буквально кишела пресмыкающимися, выбравшимися из нор и расщелин, чтобы погреться на солнце: змеи, ящерицы. Теперь бывший десантник чувствовал себя более уверенно, змеи сами избегали с ним встречи. Вибрация и скрежет гальки, тихое гудение электродвигателей тревожили их.
Лишь только одна, крупная, около метра в длину, изогнулась, зашипела, приподняв голову, и замерла, словно окаменевшая. Бутусов шел прямо на нее. Камни отзывались тревожным перестуком. Змея качнулась и отползла в сторону.
Галечная долина закончилась, старое русло огибало холм. Тут, между поросших березами берегов, зеленела ряской тихая заводь. А за бело-черными стволами деревьев искрилась на солнце голубая вода. Без сомнений, это был правый приток Амура и то место, откуда Бутусова должны были забрать китайцы.
Усталость больше не чувствовалась, бывший десантник шагал к воде. Березовую рощу Бутусов миновал быстро и вскоре уже стоял на берегу реки, касаясь носками ботинок кристально-прозрачной воды. Река текла тихо, почти бесшумно. Солнце четко отражалось в ней, и казалось, светят два солнца: одно сверху, а другое снизу — из глубины. То же самое происходило и с облаками, нельзя было понять, где они отражаются на самом деле — небесные в воде или подводные в небе.
Майор втянул ноздрями свежий, бодрящий речной воздух и посмотрел на робота. «Т-191» находился в режиме наблюдения и предупредил бы своего хозяина о приближении опасности.
Бутусов выудил из рюкзака самооткрывающуюся консервную банку и дернул за металлический язычок, в точности такой, как на пивных жестянках. Металл хрустнул, и крышка, изогнувшись, отскочила. Спрессованный мясной рулет выглядел аппетитно, но ему явно не хватало специй.
Насытившись, майор почувствовал, что вот уже почти неделю не был в душе. До этого он не ощущал собственного запаха. Теперь от него разило, как от бомжа, просящего милостыню в одном из московских переходов. Майор бросил взгляд на часы и отметил, что до сеанса связи с китайцем еще целых три часа, а до этого времени он успеет искупаться и привести себя в порядок.
Сбросив с себя пропитавшуюся потом одежду, Бутусов с разбега бросился в неглубокую реку. Вода на отмели оказалась теплой, как парное молоко. Бывший десантник выплыл на середину реки, тут же почувствовал на себе силу течения. Здесь вода была значительно холоднее. Прохлада дала ему возможность вновь почувствовать себя свежим и полным сил. Он пару раз нырнул и вышел на берег.
Помыв одежду, развесив ее на ветвях, бывший десантник присел под березку, закурил сигарету и погрузился в водоворот своих мыслей. В скором времени — через пять-шесть часов он должен был стать настоящим долларовым миллионером. Шесть миллионов американских долларов, обещанные китайской разведкой за робота, уже лежали на счету в одном из заграничных банков, оставалось только узнать номер счета и пароль.
Бутусов даже успел придумать, на что потратит эти деньги. В первую очередь он собирался купить небольшое бунгало на тропическом острове в Океании, открыть пляжное кафе, обзавестись семьей и жить так до конца дней своих. А оставшиеся деньги отдать своим будущим детям. Чтобы им не пришлось проходить через все то, что преодолел он. Чтобы они не знали такой страны, как Россия, где большие деньги, как он считал, зарабатываются лишь двумя способами — политикой и бандитизмом.
Майор с силой вдавил окурок в землю и посмотрел на одежду. Штаны, майка и рубашка уже подсохли на ветру. Одевшись, бывший десантник выудил из кармана трубку спутникового телефона, развернул антенну.
— Я на месте, — произнес в микрофон Бутусов. — Черный катер? Хорошо, буду ждать.
Шелохнулись кусты, дрогнули ветки — короткая толстая шея тигра пришла в движение. Темно-рыжая шерсть в тонких черных полосках заволнилась в унисон ленивой кошачьей походке. Сильный хвост резко ударил по кустам. Тигр негромко рыкнул и устало зевнул. Хищник отряхнулся от налипших на его спину и брюхо сухих листьев, вальяжной походкой побрел по лесу.
Его массивные задние лапы спружинили и оторвались от усыпанной сухими листьями земли. Сытый тигр просто испытывал избыток сил, он грациозно пролетел по воздуху и приземлился у одной из сосен. Зверь мотнул головой и впился в кору дерева когтями передних лап так, словно это был не ствол дерева, а кусок свежего мяса.
Скрежет когтей, треск коры разносились по всему лесу. Тигр с особой тщательностью затачивал свое грозное оружие, инстинктивно чувствуя, что в скором времени ему придется умертвить очередную жертву. Но идти на охоту он пока не спешил. Около кустов, припорошенная сухими листьями и клочками сырой земли, лежала полуобглоданная человеческая рука.
Вспомнив о своем припасе, хищник развернулся и посмотрел на горочку сухих листьев, от которой попахивало кровью и сырым мясом. Его спина выгнулась мостиком, а шерсть чуть поднялась вверх. Тигр облизнулся и опустился на землю, приняв позу египетского сфинкса. Запах чуть протухшего мяса не давал ему покоя. Прыжок — и его острые зубы уже сжимали человеческую руку с посиневшими пальцами и прилипшими к ним мокрыми листьями. И так же неторопливо и лениво, как он вышел из кустов, тигр побрел по лесу, затянутому утренним туманом.
Сочившаяся из руки кровавая жидкость быстро собиралась в крупные капли, они сперва скатывались на «подбородок» тигру, а уж потом соскальзывали на землю. Сам того не зная, хищник оставлял за собой кровавый пунктир.
Где-то далеко, за верхушками деревьев прогремел гром. С криками и шелестом крыльев в небо взмыла стая птиц. Тигр остановился, поднял голову и, словно почувствовав приближение дождя, укрылся от надвигающейся стихии под вывернутым с корнем деревом. На землю упали первые капли — редкие, но крупные. Не прошло и десяти секунд, как вновь ударила молния, на этот раз ближе. Дождь по-прежнему не усиливался, даже трава не промокла, только крупные капли блестели на листьях.
Тигр разжал зубы — рука упала на землю. Придавив ее лапой к земле, он приступил к трапезе. Хищник не был голоден, но вскоре от руки осталась лишь горочка тщательно обглоданных костей и крапинки кровавых брызг, заляпавших мох. Тигр зевнул.
Когда хищник проснулся, на небе уже горели яркие влажные звезды. Над лесом беззвучно пролетела стайка летучих мышей. Они мелькнули среди верхушек деревьев, «зарисовались» на фоне яркой луны и исчезли из поля зрения зверя. Тигр поднялся на лапы — кисточки его ушей внезапно подпрыгнули вверх. Поблизости что-то шелестело и фыркало.
Мягко ступая по земле, хищник уже крался на звук. Его гнал не голод, а любопытство ночного
