так легко с ним расстаться?! Оно первый раз надето, хотела понравиться Кристофу, а вовсе не для того, чтобы осматривать смертельно больных! На мои глаза даже слезы навернулись, так было жаль наряда.
Бирюзовое, с атласными лентами по рукавам и еще одной широкой полосой на талии. Платье изумительно мне шло и подчеркивало фигуру. Кружева придавали легкость и воздушность, я в нем ощущала себя бабочкой. И теперь из-за дурацкой вспышки черной хмари должна лишиться такого совершенства? Я была страшно раздосадована и разгневана! На эту болезнь смертельную, на Броссара, не предупредившего, что надо надеть что-то попроще. Наставнику-то что? У него все рубашки и брюки одного покроя, да и у Кристофа наверняка гардероб немного места занимает.
– Так я это… – опасливо протянул Николас, оглядываясь на нас, – за околицей вас подожду, мне туда ходить без надобности.
– Тоже за костюмчик переживаешь? – развеселился Броссар.
Все ему шуточки!
– Так за портки деньги уплачены, да и шкура своя дорога. Как-то не очень хочется на себе эту хмарь испытывать, – не стесняясь, признался Николас.
Коляску с запряженной в нее Лапушкой оставили довольно далеко от околицы. Костры, оказалось, разожгли еще на повороте к деревне. Николас на прощанье осенил нас знаком богини, но следом не пошел, как и обещал.
– Хочу вот что вам сказать, – сурово заговорил Броссар. – Скорее всего, здесь уже многие слегли с черной хмарью. Болезнь прогрессирует достаточно быстро, а потому каждая минута на счету. Не знаю, сколько времени прошло, пока до губернатора дошла весть о заражении, но думаю, что нам мало кого удастся спасти. Потому, Кристоф и особенно Клер, предупреждаю: сразу за всех больных не хватайтесь. Тем, кто в тяжелом состоянии, помочь уже не сможем.
– Они… умрут? – спросила, чувствуя, как от волнения в горле пересохло.
– Да, – коротко бросил Броссар и поторопился повязать себе маску на лицо.
На нас пахнуло гарью, причем черный клуб дыма завернул так, что полностью скрыл небосклон. Я даже не видела своих спутников, хотя точно знала, что они рядом.
– Начинаем с обхода каждого дома, амбара, сарая. Часто там прячут детей, до которых зараза не докатилась. Иногда это помогает. Наша задача – найти тех, кого еще можно спасти, – инструктировал дальше Броссар. – Запомните: все вещи на этой территории могут быть заражены. Поэтому ни из какой посуды не пить, все время ополаскивать руки водой и остатки выплескивать на землю. Потом огонь все сожжет. Никому ничего не обещать! Кристоф, идешь с Клер и присматриваешь за ней. Ваши дома справа, мои слева. Все ясно?
Мы кивнули в ответ. На наших лицах уже были повязаны маски, очищающие заклинания наложил Броссар, хотя я и сама вполне могла с этим справиться.
Первый дом напугал до смерти. Живых здесь не было, только тела, изъеденные черной хмарью. Я вцепилась в руку Кристофа и зажмурилась. Смерть вообще не очень красива, а сейчас она предстала в поистине безобразном виде. Я видела, что Кристоф старается держаться, но и на него это зрелище произвело сильное впечатление. Он оставил меня во дворе и пошел с обходом по сараям. Тишина стояла такая, что даже птиц не было слышно, ни одна собака не брехала и не выла по хозяевам.
– Здесь никого, – сообщил Кристоф и повел меня дальше.
Одновременно с нами из дома напротив вышел Броссар. На его молчаливый вопрос только головами покачали и заторопились к следующему дому. Снова смерть, тела с ужасными метками смерти и запах тлена, смешавшийся с гарью. Удивительно, но ветер будто нарочно метался среди улиц и домов, разыскивая оставшихся в живых. Он приносил с собой горячий воздух, тяжелый смрад и никакой надежды, что после его дуновения хоть кто-то останется в живых.
Пить очень хотелось. В конце какой-то улочки показался колодец, я заторопилась туда и заглянула внутрь. Прохладная вода плескалась о стенки, выложенные камнем, но отчего-то возникло чувство опасности, и я отшатнулась, стремясь убежать от него подальше. Наверное, за короткий промежуток времени столько насмотрелась на смерть, что даже в колодезной воде увидела ее проявления.
Иногда попадались люди уже при смерти. Одни бредили и ничего не понимали. Другие были без сознания, но еще дышали. На наши вопросы никто не отвечал, находясь почти по ту сторону реальности. Им оставались считаные минуты до конца, и облегчить страдания несчастных мы не могли.
Долгий обход каждого дома, любого строения выматывал. Я потеряла счет времени. Усталость брала свое, и Кристоф все чаще оставлял меня у порога, входя в жилище один. Каждый раз замирала, с надеждой глядя ему в спину, и теряла ее, когда его сгорбленная фигура возникала из черноты дверного проема.
В одном из амбаров я услышала, как откуда-то сверху посыпалось зерно. В полной тишине, лишь изредка нарушаемой завываниями ветра, это показалось необычным. В безжизненной деревне даже домашние животные полегли – нам не встречались ни кошки, ни собаки, ни даже крысы. Иногда казалось, что буду рада увидеть грызунов, хотя до сегодняшнего дня их боялась.
– Кристоф, мне кажется, там кто-то есть, – потянула я его за рукав.
Он быстро обернулся в том направлении, куда указывала, и направился в амбар, чтобы рассмотреть поближе.
