Броссар расположился в тени ближайшего дома и начал готовить отвар, способный укротить заразу, только-только появившуюся на теле ребенка. Он поставил колбу огромных размеров на принесенную с собой безопасную горелку, подпитываемую магией, и теперь отмерял какие-то порошки, доставая их из сумки. Все было так же, как в первый раз, и одновременно иначе. Рядом стоял живой и здоровый Кристоф, а спасать приходилось кроху – всего одну выжившую в этой деревне.
– Какая же ты чумазая! – приговаривала я, обмывая девочке кожу.
– Мы вечером на речку собирались, там бы и помылась, – сообщила Лария.
– Когда у вас люди начали заболевать? – вмешался в нашу беседу Кристоф.
– Утром тетка Жанна прибежала и сказала, что у мельника жена померла от какой-то болезни, – живо ответила Лария.
– А потом что? – спросила уже я.
– Тятька пошел смотреть, а мамка дома была, тесто ставила, – рассказывала она. – Потом в колокол звонили и костры зажгли. Мы смотреть побежали, весело даже было, поленья подкидывали. Потом тятька с хворостиной прибежал и в амбар загнал, велел там сидеть, никуда не выходить.
– А вы выходили? – спросила я.
– Не-э, – мотнула она головой, – он знаешь какой строгий у нас! Ух! Теперь Гастер точно получит от него, что помер.
– Так папа твой тоже умер, – мягко напомнила я.
– Жалко! И мамку жалко, да и Гастера жалко. Он мне из дома краюху хлеба принес, когда животы от голода совсем подвело, – опечалилась Лария.
Мы понятливо переглянулись.
Глава 19
Теперь становилось понятно, как дети подхватили черную хмарь, хотя должны были дожидаться помощи в амбаре. Оставался только вопрос, как эта болезнь вообще здесь появилась. По словам Кристофа, он сюда не заезжал и вообще в Арт прибыл с другой стороны. И если бы Броссар так быстро не пришел в дом губернатора, то провинциальный городок уже давно бы вымер, как и эта деревня.
Ворожей принялся за девочку, как только его целительский отвар был готов. Я держала огромными щипцами большую колбу, а наставник старался не пропустить ни единого пятнышка, дотошно смазывая каждый пораженный участок кожи, приговаривая заклинание от смертельной заразы.
Кристоф продолжил осмотр домов, предоставив нам заниматься делом. Лария без умолку болтала о своих детских новостях и проблемах. Так мы узнали, что у них в деревне редко останавливаются на постой, ведь до Арта недалеко и проще уже там, на постоялом дворе переночевать. А вчера один нарядный господин спрашивал, где можно отдохнуть, и вся местная ребятня с интересом рассматривала костюм незнакомца. Он даже Христю по щеке потрепал – хороший такой, добрый.
– Где же он останавливался? – спросила я, лишь бы девчушка не отвлекала Броссара от его занятия.
– У Марен, их дом самый красивый в деревне. Во-он там! – Лария куда-то показала рукой и даже потянулась в том направлении.
– Там мельник живет? – спросил Броссар Ларию.
– Не, мельник рядом, через забор, – с готовностью отозвалась она. – Жарко, – пожаловалась нам, – и глазки болеть стали.
– Потерпи, милая, – ласково попросила я. – Мы же тебя лечим, так что все пройдет.
– Я знаю, – улыбнулась она в ответ, только как-то слишком жалко это получилось. – Если Эмири здесь, то все хорошо будет.
– Умница! – похвалила я.
– Как у вас дела? – спросил Кристоф, подходя к нам.
– Глазки болят, – пожаловалась Лария.
– Это потому что жар у тебя, – ответил он. – Я тоже так болел, но Эмири меня вылечил.
– Правда? – обрадовалась девочка и рухнула на мокрую землю как подкошенная.
– Лария! – выкрикнула я, едва успев убрать в сторону раскаленную колбу, чтобы не обжечь ее.
Руки совсем задеревенели, и я почти не чувствовала их от усталости, но понимала, что Броссару необходима моя помощь.
– Обморок? – забеспокоился Кристоф.
– Нет, – односложно выдохнул Броссар и убрал от шеи руку, которой проверял пульс. – Она умерла.
– Не может быть! Она же только что с нами разговаривала! – потрясенно прошептала я. – Мэтр Броссар, сделайте что-нибудь!
– Я могу лечить, но не воскрешать мертвых, – огрызнулся он.
– Эмири, но как такое возможно? Ведь меня ты спас! – воскликнул Кристоф.
– Ты боролся и не впал в беспамятство. – Броссар отвернулся от нас.
– И что? Что это может означать? – не отставала я от Броссара и обежала его, чтобы с беспокойством заглянуть в глаза.
– Как только человек теряет сознание, черная хмарь побеждает. Мозг сопротивляется дольше других органов. Даже если он поражен, у целителя есть шанс спасти больного, пока тот цепляется за жизнь и не теряет сознания. Лария упала в обморок, и ее организм сдался, – глухо сквозь маску объяснил Броссар.
