Туристка посмотрела на меня, на него, опять на меня, потом оглянулась на дверь, глубоко и обреченно вздохнула, пробормотав что-то типа «проклятые аристократы!», и лишь после этого решительно направилась к выходу.
Молодой человек проводил ее безукоризненно-безразличной улыбкой.
– Идем.
Спустя пять минут я закрыл дверь, приказав не беспокоить, повернулся и осмотрел «его высочество» с головы до ног. Нет, то, что крашеную растрепанную гриву вдруг собрали в прическу, светлым нимбом окружающую лицо с тонкими чертами, это ладно, это визажисты постарались, но куда делся мой знакомый неформал? Где серьги, боевая раскраска, манеры «своего парня»?
– Говорят, в старых замках заводится всякая дрянь. В Эскенборге, похоже, завелись мозговые слизни. Слышал, они по ночам заползают людям в голову и делают из них зомби.
– О, почему вы так решили? – Передать целую гамму эмоций приподнятой на миллиметр бровью? Силен!
– Интересно, если я тебе сейчас в лоб дам, слизень сдохнет?
– Не вздумай, прическу испортишь! Чего прицепился, думаешь, легко изображать фамильное привидение? – Осторожно выглянув из окна, Аск вздохнул и пожаловался:
– Третью неделю пытают! Стоит выйти из образа, как тут же начинают шипеть, что это недостойно будущего правителя.
– Введи свои законы, отмени всю эту мишуру. Ты герцог или не герцог?
– Я наследник, к тому же пока не правящий, так что должен соблюдать правила приличия, причем сразу все, придуманные за тысячу последних лет.
– Справляешься?
– Очень помогают два года любительского театра в школе. Правда, я там обычно играл прекрасных дев – типаж такой. – Несчастная жертва этикета рухнул в кресло, брыкаясь, скинул туфли, перекинул ногу через подлокотник, откинулся на другой и, потянувшись, застонал от счастья.
– Что, девчонок не было желающих?
– Были. Но я же все равно лучше!
– А сейчас что была за роль?
– Из современного творчества – Люциус «Само Совершенство» Малфой! В молодости, конечно. Люблю почитать фанфики, попадаются просто прелестные. Бывает приятно поржать над тем, как восторженные девы представляют себе жизнь аристократии.
– Знаешь, прежний твой образ слабо вязался с герцогским. Крашеные ногти, эта твоя одежда унисекс…
– У меня каникулы, я из заключения вырвался, целое лето свободы! Ты знаешь, что такое закрытая школа? Только за ворота выйдешь – голову сносит от счастья! На вечеринке в Нордхейме попались две девчонки, они на стилистов учатся, затащили к себе и покрасили.
– А ты сопротивлялся?
– Пока я сопротивлялся с одной, другая меня украшала.
– И ты еле вырвался?
– Даже часть шмоток у них оставил. Все равно порвали.
– Между прочим, пижонство – грех.
– Ничего, у меня три святых в родословной. Они как-нибудь договорятся со Всевышним о потомке.
– И каково это, иметь в роду святого?
– Довольно хлопотно, налагает обязанности, зато можно быть спокойным, местечко на небесах мне уже уготовано!
Сердиться на него было трудно, настолько явственная волна обаятельного оптимизма катилась по комнате.
– Кстати, я слышал, что вот тебя как раз никто не стесняет? Даже в нарушение всех традиций есть оруженосец-девушка? И как смотрят на это твои консервативные подданные?
– Как я им прикажу, так и смотрят! И не забывают при этом говорить: «Спасибо, господин барон».
– Счастливчик! Ты хоть знаешь, что о тебе твои люди рассказывают?
– Да какая разница? Плетут, небось, какую-нибудь чушь, для начальства никогда доброго слова не находится. Лучше скажи, зачем пожаловал?
Аск задумчиво опустил глаза, изображая что-то вроде благородного смущения, потом медленно и с расстановкой удивил:
– Я хочу, чтобы какой-нибудь хороший человек озаботился возвратом Чаши святого Эгберта на родину. – Он ждал от меня реакции, но спустя минуту молчания все-таки продолжил: – Символично же – она использовалась первым герцогом, и она же сквозь века дошла до нас… а тут опять в своем роде первый герцог, первая, после долгого перерыва, церемония. Было бы очень уместно.
– У вас что, других реликвий не осталось?
– Есть, конечно, но не такого уровня. В Эскенборгской и Мевеншлосской церквях хранятся руки святого Эгберта.
– Правая и левая?
