бутылке. К воде… ко льду…
— …думаю, ты прав. Лезть туда не стоит без подготовки… хотя, конечно… говорят, в таких вот склепах не только хоронили… я и представить не могу, что там, внутри…
И вновь выжидающий взгляд.
А еще жажда, накатившая вдруг. Во рту пересохло, и так, что язык к небу прилип.
— …этот поганец и ментальной магией балуется, — не то возмутился, не то восхитился Альер. — Ничего… сейчас мы его…
— Золото… алмазы… — Ульрих говорил и не спускал с Ричарда внимательного взгляда.
Значит, подозревает?
В чем, в том, что Ричард склеп вскрыл? В конечном счете это не запрещено… то есть те, которые нынешней династии принадлежат, конечно, под охраной. Вскроешь и попадешь под статью об оскорблении короны, а вот старые склепы — честная добыча.
Если, конечно, хватит сил управиться.
— Да уж, — рука Ричарда дрогнула, и бокал вдруг рассыпался. — Проклятье!
— Твою ж… — Ульрих вскочил, и глаза его сузились. — Это что за… эй ты, что у вас тут…
— …и ругаться он не умеет, — меланхолично заметил Альер.
— Будто ты умеешь.
— Умею.
— Откуда?
— Да… как тебе сказать… думаешь, все, кого со мной похоронили, приняли сие смиренно?
Лакей, извиняясь и кланяясь, подал новый бокал, но пить расхотелось, как и есть. Слизни, перепела… обождут.
— Ульрих, — Ричард вытер кровящую руку салфеткой, которую, не особо чинясь, сунул за пазуху. — Что тебе от меня надо?
Настолько надо, что ты торчишь в Шимазе, которая — и это заметно — раздражает тебя, такого сиятельного, своей провинциальностью.
В Милии дело?
В Ормсе?
В монете? Или в склепе?
— Я был на том кладбище. — Ульрих сцепил пальцы. И улыбочка его поблекла. — И моя… тетушка…
Он коснулся перстенька с круглым камнем.
— …имела интересную беседу…
— С кем же? — Недовольство Альера было колючим. — Впрочем, не важно…
— …ей поведали о придурке, которому вздумалось лезть в запертый храм. А потом он вообще в склеп императорский спустился. И пробыл там часа два. Не один, да…
Ульрих смотрел в глаза.
И Ричард взгляд выдержал.
— И что? — Он бы приподнял бровь, как это делал сам Ульрих, выражая удивление.
— Может, и ничего… совсем ничего. — Ульрих с нежностью погладил перстенек. — А может… ты замахнулся на то, что тебе заведомо не по плечу… что ты вынес?
Ричард сунул руку в карман и вытащил монетку.
— Вот.
Он подтолкнул двойной империал, который докатился до графина с водой, закружился и упал.
— Это? — Ульрих ткнул в монету пальцем. — Ты хочешь сказать, что вынес только это? Побывал в храме, спустился в склеп… мне стражи и к вратам прикоснуться не позволили…
— …еще бы, будут всякие там мою ограду немытыми руками трогать, — проворчал Альер.
— …и вынес всего-навсего одну монетку?
— Это амулет.
— Вечной жизни?
— …слушай, скажи ему, что он идиот? Какой амулет вечной жизни? Это же детская сказка. Я в нее и то не верил.
— Скорее всего, манок. Или преобразователь. Или еще что-то в этом же роде. — Ричард подтолкнул монету к однокурснику. Пусть и был он последним говнюком, но учился неплохо. Да и никто не отменял семейных тайн, глядишь, и подскажет чего толкового. — Я уверен, что это заклятье каким-то образом причастно к появлению волн…
Ульрих поскучнел.
