Ричард хмыкнул.
— Орать стану… так орать, что всю нежить твою распугаю.
Я, конечно, сомневалась, что нежить здесь столь пуглива, но что еще я могла сделать? Только в кресло вцепиться, а судя по выражению на лице некроманта, он готов был выставить меня за дверь вместе с креслом.
— Поэтому… — Я сделала глубокий вдох. — Рассказывай, что ты задумал.
— Вывертня поймать.
— Кого?
— Вывертня, — повторил Ричард. — Не слышала?
Я покачала головой.
— Может, и к лучшему… Оливия. Это безопасно…
Я приподняла бровь.
— Почти безопасно… — поправился Ричард. — И другого способа нет. Вывертень разумен. И хитер. Он знает, что я здесь, и затаится. На неделю. Месяц… а если он тот, о ком я думаю, то и на год… он и таился. Он матерущий, судя по следам. Но раньше вел себя осторожно. Охотился или за чертой города, или в старых кварталах… тела прятал. А теперь вот осмелел.
— А я при чем?
— Я на тебя манок поставил.
Значит, золотое ожерелье — это отнюдь не забота о моем внешнем виде.
— Но вывертень достаточно разумен, чтобы распознать воздействие… и устоять перед ним. — Ричард присел на корточки и теперь глядел снизу вверх. — Мне пришлось немного его… спровоцировать.
— Милия?
Ричард пожал плечами.
— Может быть, но… вывертень хорошо прячет свою сущность.
Он замолчал.
И я молчала.
Мне предлагают поработать приманкой? Нет, я уже приманка, если этот треклятый манок для нежити болтается на моей шее… отказаться?
Самое разумное.
Потребовать, чтобы Ричард немедля снял ожерелье? И гордо удалиться… куда? В пылкие объятья Тариса? Или кого-нибудь, ему подобного? Он ведь прав, этот человечишка, у меня нет ничего.
Ни документов.
Ни денег…
— Двадцать пять золотых, — сказала я, подбирая юбки.
— Что?!
— Если ты хочешь, чтобы я помогла, плати.
В конечном счете этот поганец все равно меня использует, так и вправду пусть заплатит. С деньгами я буду чувствовать себя уверенней. Немного.
— Двадцать пять золотых. И я буду гулять по этому дому до рассвета…
— У меня столько нет!
А вот теперь он врет. Это я почуяла явно.
— Найди. Грен одолжит.
— Ты обязана мне помогать…
— Кто сказал?
— Закон Империи!
— Не читала…
Не без труда, но я выдержала исполненный укоризны взгляд. Конечно, я сволочь распоследняя, если не собираюсь пожертвовать своей шкуркой во благо общества бесплатно.
— Пятнадцать, — выдавил Ричард.
— Двадцать четыре…
Торговаться я не любила, но умела. И пусть сие искусство бабушка полагала низким, недостойным истинной леди, но владела им в полной мере. И мне вот пригодилось.
