кого. Вот и будем собирать информацию иначе.
— И когда Тарис попросил моей руки, отец согласился. И меня убедил. Как же… молод, относительно красив для простолюдина… тогда он и вправду был симпатичен, без лысины и живота. Состоятелен. И любит меня… правда, в последнем отец ошибся. Тарис любил женщин в принципе, но паче женщин — власть.
Я сосредоточилась на ощущениях.
Лежу.
Это понятно. Где лежу? На чем-то мягком… приятно пахнущем… ладно, потом посмотрим.
— Брак со мной упрочил его положение. И когда старый градоправитель умер…
— Сам?
— Не знаю. Кажется, это был несчастный случай… поймите, тогда меня интересовало совсем другое. Каюсь, была глупа, но… мне было шестнадцать. И все шестнадцать лет я провела в холодной дыре, развлекаясь перешиванием прабабкиных платьев. А теперь к моим услугам были лучшие портные города… балы, вечера… о да, я всецело отдалась этой новой жизни. Я даже по-своему полюбила мужа, который эту жизнь обеспечивал. Помилуйте, да у меня впервые появились украшения!
— И вам не было дела до градоправителя.
— Именно… определенно, это был несчастный случай… его завалило… или утонул в реке? Простите, не помню. Главное, что Тарис занял это место… выкупил дом. Я стала самой известной дамой в городе. И этим гордилась.
Зачесалась пятка.
И руку мою кто-то держал… вот крепко так держал. Ричард?
Вряд ли Милия, ей-то точно не за чем… а Ричард? Пульс проверяет? Иной причины я не видела.
— Несколько лет я была счастлива… единственное, у меня не получалось забеременеть. Тариса это… огорчало.
Пауза.
И тихий голос Ричарда:
— Вывертни не способны завести потомство. В обычном смысле. Они… обоеполы. И когда приходит срок, создают гнездо. Охотятся, но жертв не убивают. Стаскивают их в тихое место…
— Прошу прощения. — Милия прервала рассказ, за что я была ей весьма благодарна. — Но это не то знание, которого мне не хватает для полного счастья.
Вот уж верно.
Я мысленно ее поблагодарила. Мое живое воображение и без того дорисовало, что именно вывертень способен сотворить с беззащитными людьми…
— Извините, лайра… значит, вы просто жили? И никаких признаков?
— А какие должны были быть признаки? Тарис… он был обыкновенным человеком. Пожалуй, чересчур любвеобильным. И как ни странно, но ему отвечали взаимностью. Я не понимала! Нет, я не желала понимать.
Я все-таки решилась открыть глаза.
Где я?
Полагаю, в личных покоях Милии. Ей к лицу лиловый.
Обои в узкую полоску.
Плотные гардины. Низкая мебель, выглядящая несколько тяжеловесной, но не лишенная очарования. И Милия в стеганом халате. Она сидит на кресле, словно на троне. Прямая спина. Горделивая посадка головы. Руки на подлокотниках кресла.
И халат — чем не мантия.
— Оливия, — она обратила внимание на меня. — Вам лучше?
— Да, благодарю.
Я лежала на кушетке. А Ричард сидел рядом и за руку держал. Правда, стоило глянуть на него, как руку он моментально разжал и пересел на низенькую скамеечку. Вообще-то она для ног предназначена была, но некромант устроился на ней, что кур на насесте.
Если ему удобно, то и пускай.
Я села.
— Я предлагала воспользоваться нюхательными солями, но ваш спутник отказался.
Что ж, за это я была ему весьма благодарна.
Нюхательные соли были у моей бабушки, уж не знаю, где она их доставала в Советском Союзе, но воняли они изрядно. Запах из тех, что и мертвого подымет.
