Смолкли сверчки.
Соловей остался где-то вовне. Ударила по ушам гулкая настороженная тишина.
И Ричард остановился.
В шаге от калитки.
Прислушался.
Он всегда умел слышать больше, чем другие. И тишина, неестественная, тяжелая, не была тому помехой.
Вдох.
К запаху полыни добавляется влажный, тяжелый — старого камня. И желтого лишайника, круги которого расползаются на надгробиях… гниющего дерева. Костей.
Кости?
Разрытые могилы… и значит, затаился где-то гуль-мертвоед, который и живым-то не побрезгует. Если один, то выбраться не рискнет. Со стаей… со стаей в одиночку лучше не встречаться. Но запах не сильный, а значит, могил разрыто не так и много. Стая давно бы перекопала кладбище.
Гуля Ричард вычистит.
Несложно.
Что еще?
Силовые потоки… темные пятна провалов. Личинки упырей? Или уже почти взрослые особи, только ослабевшие в запертом этом контуре? Ричард сделал отметки про себя. Упыри или нет, но поработать придется… темно-лиловое пятно.
Гуль?
Похоже на то. Здоровый или… самка? Тогда тем более убрать надо, пока не разродилась. Гули растут быстро, а взрослые способны изгородь подкопать. Для них заговоренный кирпич не преграда. Что еще? Потоки, расползаясь по кладбищу, доходили до ограды, свивались, что ручьи в реку, а река, сделав почетный круг — у калитки она образовывала небольшое завихрение, — устремлялась к центру.
К храму?
Ричард открыл глаза и поморщился. Солнечный свет показался неожиданно резким. Да и к обыкновенному зрению следовало привыкнуть.
В нем, в обыкновенном, и кладбище было… обыкновенным.
Полынь и крапива. Травы. Звездчатка-могильница на старых камнях. Иные вовсе лишайником заросли, не различить ни имен, ни эпитафий. Другие поднимаются из пышных моховых шуб. Третьи просели, утонули в жирной земле, что в болоте…
Могилы…
Разные.
Простые, с темными кругляшами надгробных камней. Под такими в Старой Империи хоронили обыкновенных горожан, если хватало у них денег на приличный погост. А нет, то и… да, гуля, пожалуй, стоит поискать в дальней канаве, которая по сути своей одна сплошная могила для городской бедноты.
Вот камни высокие.
И не простой гранит, а темный, абисский… такой стоит дороже. А вот и мрамор, за столетия не утративший благородной своей красоты. Зачарован, а потому не тронут ни мхами, ни лишайниками. Земля чуть просела под тяжестью памятника, но и только.
Дева коленопреклонная роняет слезы в чашу.
В руке ее лилия… и значит, похороненная здесь лайра умерла девицей. Что ж, случается, хоть и не часто… напротив нее застыл воин. Меч обнажен, следовательно, скончался от ран. Второй — с воздетым над головой — убит на поле боя.
Этот язык камней завораживал Ричарда. Удивительно было читать о людях, которые умерли давным-давно, задолго до его, Ричарда, рождения, вот так, по позам и символам.
По лепесткам опавшим — четверо детей остались… ягненок на руках — после долгой болезни… ворон и ветвь омелы — знание и способность к чародейству…
Он остановился перед храмом.
Перед остатками храма.
Старый?
О да. Верно, он был возведен на вершине холма во имя Богов, чье время отошло, как и отошло время самой Империи.
Не храм — крепость.
Стены, сложенные из огромных валунов. Такие ударом катапульты не разрушить, да и огненный вал они выдержать способны. Или водяную стену. Или еще что… кроме серого строительного раствора камни крепились магией, и, судя по тому, что заклятья ни на толику не ослабели, магию эту сдабривала изрядная доза крови.
