Уловив перемену в его голосе, Цезарь не стал лишний раз расспрашивать своего друга-человека, а лишь молчаливо закивал в знак поддержки. Вслед за ним закивали и другие.
– Джефф, – продолжил Алан, – сообщи Джуди и Крадору, пусть встретят нас в ангаре.
Цезарь догадался о том, что пришло на ум Алану, и сам отдал следующий приказ:
– Приготовить «Зонд-9» к запуску!
– Алан, это самоубийство! – воскликнула Джуди.
– Скажи что-нибудь другое – что угодно – и тогда я тебя выслушаю.
Джуди с группой подземных жителей встретила его на пути к ангару. Алан отвечал, не замедляя хода. Чтобы дойти до цели, ему потребуется еще минут десять.
– Я знаю только, что у нас в запасе есть примерно час, прежде чем ракета начнет снижаться.
Свернув в нужный коридор, Алан ускорил ход. Цезарь торопливо семенил позади него. Обернувшись, Алан сказал остальным:
– И если это
Цезарь вспомнил, как его мать на видеозаписи описывала разрушение Земли: «Когда мы были в космосе, мы увидели яркую ослепительную вспышку белого цвета. Потом в небе забушевал настоящий огненный
Группа вышла на мостик, проложенный высоко над полом обширной пещеры, наполненной гудением моргающих лампочками механизмов двадцатого века. Главным объектом в этой пещере, в отличие от собора с его бомбой «Альфа и Омега», была площадка пусковой установки, на которой стоял «Зонд-9». Именно благодаря этому кораблю Путешественники во времени и успели подготовить атаку на войско генерала Урко. Теперь же он оставался их последней надеждой на спасение.
По прибытии в это столетие корабль Путешественников получил серьезные повреждения, но им удалось найти экипаж корабля «Отважный». Джуди Франклин обратилась за помощью к обладающим развитыми технологиями подземным жителям, и они доставили «Зонд-9» в свое тайное убежище для ремонта. Прошел почти год, и корабль был готов к запуску, чтобы доставить Цезаря, Верджила и остальных в начало двадцать первого века.
Но у Алана сейчас был на уме другой, более дерзкий план.
– Я полечу один. Перехвачу ракету в апогее ее орбиты, – с этими словами он ударил кулаком одной руки по ладони другой. – Взорву ее в атмосфере. Единственное, о чем тогда вам придется беспокоиться, так это о том, что электромагнитный импульс поджарит все незащищенные электрические схемы на планете.
Все сопровождавшие его прекрасно знали, что механизмы подземных жителей были защищены, в отличие от механизмов обезьян. Корнелиус невольно охнул.
– Но тогда мы потеряем всю нашу технику, все наши достижения. И цивилизацию обезьян, такую, какой мы ее знаем…
– Да, – согласился Алан. – Впрочем, это только уравняет ее с другими. Вы окажетесь в том же положении, что и другие колонии обезьян, у которых никогда не было такой техники. Но… – он помедлил, чтобы произвести большее впечатление. – Вы останетесь в живых и сможете со временем все восстановить.
Корнелиус кивнул, признавая правоту человека. Другие выглядели не настолько уверенными.
– Верджил? – обратился Цезарь к своему научному советнику.
Тот что-то подсчитал в уме и, повернувшись к Цезарю, с глубокомысленным видом произнес:
– Вероятность успеха замысла Алана довольно высока, особенно с учетом своевременного содействия с нашей стороны.
Перехватив сердитый взгляд Цезаря, орангутан поник и вздохнул:
– В целом, может и получиться.
Схватив Цезаря за руку, Алан отвел его от Корнелиуса с Зайусом и тихо прошептал на ухо:
– Времени у нас в обрез, Цезарь. Пятнадцать минут на то, чтобы запрограммировать маршрут перехвата. Еще полчаса на подготовку к запуску. Семь для выхода на орбиту, а потом минут десять-пятнадцать, чтобы найти эту чертову штуковину и столкнуться с ней, прежде чем она упадет на Землю.
Никто из экипажа «Отважного» и никто из Путешественников не обмолвился ни единым словом о том, о чем думал каждый из них, – о том, что это полет в один конец. Если у Алана все получится, то он погибнет во взрыве на орбите.
– Но почему именно ты, Алан? – спросила Джуди.
Алан окинул уверенным взглядом всех своих товарищей-астронавтов.
– Потому что после гибели Брента старшим офицером остался я. Я не позволю никому из моих подчиненных пойти на такой риск, на который при иных обстоятельствах не пошел бы и сам. Кроме того, я здесь лучший пилот, – нахмурившись, он добавил извиняющимся тоном: – Не хотел никого обидеть.
– Мы не обижаемся, полковник, – мрачно ответил за всех Джефф.
Цезарь закрыл глаза и после непродолжительной паузы кивнул.
– Ступай.
