Вот и все, что произошло.
Глория была так поражена, что даже не могла сказать «О».
Директор по кастингу уронил свой фиолетовый берет на грязный пол и раскрыл рот от изумления.
Фергус ругнулся тихо и мелодично.
А Вулф почувствовал предостерегающее покалывание в спине.
Дверь на сцену открылась, являя двух мужчин в хлопчатобумажных штанах и клетчатых рабочих рубашках.
– Эй! – сказал первый. – Вы где, по-вашему, находитесь?!!
– Мы из «Метрополия пикчерз», – начал объяснять директор по кастингу, вставая на ноги.
– Да хоть из Вашингтона! А нам нужно очистить эту сцену. Здесь сегодня вечером фильм. Давай, Джо, помоги мне их вышвырнуть. И эту шавку тоже.
– Ты не имеешь права, Фред, – сказал Джо и показал пальцем на Глорию. Его голос упал до благоговейного шепота: – Это же Глория Гартон…
– Да ради бога! Привет, мисс Гартон. Крайпс, все-таки твой последний фильм оказался барахлом!
– Ваша публика, – пробормотал Фергус.
– Давайте! – закричал Фред. – Вон отсюда! Нам нужно убраться. А ты, Джо, хватай эту веревку!
И прежде чем Фергус успел шевельнуться, прежде чем Вулф успел прыгнуть ему на помощь – деятельный работник сцены схватил веревку за хвостик и начал сворачивать.
Вулф в оцепенении смотрел наверх.
Там ничего не было. Вообще ничего.
Где-то там, в этом «ничего», был единственный человек на свете, который мог сказать для него «АБЗАРКА!».
И путь вниз для этого человека был отрезан навсегда.
Вольф Вулф развалился на полу будуара Глории Гартон и наблюдал самое чудесное шоу в мире: Глория раздевалась.
Ситуация была почти идеальная. Это было исполнением всех его самых заветных мечтаний! И единственный недостаток заключался в том, что Вулф все еще находился в волчьем теле.
Глория развернулась, наклонилась и потрепала его по подбородку.
– Кто у нас такой холесий волкопесик, кто?
Вулф не смог сдержаться и рыкнул.
– Не нравится, когда Глория сюсюкает? Ты противный волк, да, ты противный!
Нет, решительно это было пыткой!
Быть в номере своей возлюбленной, вся красота которой открыта твоим голодным глазам, и слушать, как она с тобой сюсюкает! Сначала Вулф был даже рад, когда Глория предложила позаботиться о своем четвероногом партнере по фильму в ожидании возвращения его хозяина (никто из них не хотел признавать, что «мистер О. З. Мандерс» мог на самом деле и окончательно исчезнуть), но начинал понимать, что эта ситуация может принести ему гораздо больше страданий, чем удовольствия.
– Волки забавные, – заметила Глория. Она была разговорчивее в одиночестве, когда ей не приходилось быть загадочно-обворожительной. – Я знала одного Вулфа. Но это было только имя – на самом деле он был человеком. И довольно забавным.
Вулф почувствовал, как под серой шкурой неистово заколотилось его сердце. Его имя произносят нежные, теплые губы Глории…
Но она не успела рассказать своему новому питомцу, каким забавным был Вулф, – в дверь постучала ее горничная.
– Мистер О’Брин хочет вас видеть, мадам.
– Скажите ему убираться.
– Он говорит, что это важно, и выглядит, мадам, так, будто кого-то ждут неприятности!
– О, ну хорошо, – Глория встала и изящно завернулась в пеньюар. – Пошли, Йог… нет, это глупое имя. Я буду звать тебя… Вёльфи! Это мило. Пошли, Вёльфи, и защищай меня от большого плохого детектива.
Фергус О’Брин мерил прихожую шагами, вид у него был воинственный. Он замер, когда вошла Глория с волком.
– Итак? – немногословно заметил он. – Подкрепление?
– Мне оно понадобится? – проворковала Глория.
– Слушай, свет и любовь моей жизни! – Его глаза метали молнии, холодные и смертоносные. – Ты играешь в игры, детка, и какая бы игра это ни была – я знаю одно: это точно не крикет!
Глория одарила его томной улыбкой:
– Ты такой занятный, Фергус.
– Спасибо. Я, впрочем, сомневаюсь, что твои занятия можно назвать столь же занятными!
